Читаем 'Красная Бурда' (сборник 1997-98 годов) полностью

«Красная бурда» 18 марта 1998 г. —---------------------ПРИТЧИ —Горный орел скользил на могучих крыльях над безводной равниной. А внизу на куче падали сидел гриф и ел. Орел зорким глазом оглядывал огромные пространства в поисках еды. А гриф сидел и ел. Плавными кругами спустился орел к куче падали, осторожно приблизился к грифу и сказал: —- Послушай, поедатель трупов, ты хоть раз поднимался к облакам, выше сверкающих горных вершин? — Гриф молча сидел на куче падали и ел. — - Послушай меня, король зловония, мечтал ли ты о ледяном ветре, который свистит в перьях? Хотел ли ты долететь до солнца? — Гриф молча сидел на куче падали. Он съел уже почти все. — - Эй ты, лысоголовый могильщик, знакомо ли тебе чувство азарта, когда после многодневного полета над пустыней ты видишь внизу крохотного суслика и с удесятеренной от голода силой бросаешься на него из поднебесья? — Гриф доел всю падаль. Всю-всю. Громко отрыгнул и спросил орла: —- Ты не знаешь, почему все так не любят нас, грифов? — Орел ответил: —- Потому что вы глухие, грязные, вонючие!… - - И жадные, — добавил орел и заплакал… — * * * —Однажды два вора забрались в дом к мировому судье и заспорили: брать шелковый халат или не брать? Решили обратиться за советом к мировому судье. Разбудили его и спрашивают: —- Рассуди нас, мудрейший! Скажи, брать нам твой шелковый халат или не брать? Или лучше деньгами? — Лишь на одну минуту задумался судья, а потом промолвил: —- Возьмите и халат, и деньгами, и не ссорьтесь! Ибо кто спорит, тот сами знаете чего не стоит! — С этими словами он щедро наградил воров и отпустил восвояси. — л- * * * —Однажды две женщины пришли к сексуальному маньяку и попросили, чтобы он их рассудил. «О чем вы спорите, женщины?» — спросил маньяк. «О, сексуальный маньяк! — сказала старейшая из двух женщин. — Вот эта моя соседка говорит, что мой муж ночью забрался к ней в постель и совершил прелюбодеяние. А между тем, это ее муж забрался ко мне в постель и совершил со мной прелюбодеяние. Рассуди нас, о маниакальнейший!» — «Вам не о чем спорить, женщины, — сказал сексуальный маньяк после минутного размышления. — Ваши мужья добродетельны, и достойны всяческой похвалы. Что до прелюбодеяний, то не думайте о них, ибо их совершил я!» — Сказав эти слова, сексуальный маньяк щедро наградил обеих женщин по очереди и отпустил с миром. — * * * —Однажды Зиновьев, Бараньев и Морковьев пошли в некую столовую пообедать. Зиновьев себе взял щи, Бараньев — салат «Оливье», а Морковьев — пять порций пельменей со сметаною. Зиновьев и Бараньев не наелись, а Морковьев, хоть и денег заплатил много, так наелся, что и шел-то с трудом. Долго Зиновьев и Бараньев над Морковьевым потешались, пока тот на дороге кошелек с деньгами не нашел. — Тут Морковьев обратно в столовую повернул, а Зиновьев и Бараньев пошли не солоно хлебавши. И то правда: коли сами жить не умеете, так нечего над другими смеяться! — (To be continued) —? 1996 «Красная бурда»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты
Поэты

В книге собраны статьи о поэзии Вергилия, Ефрема Сирина, Григора Нарекаци и, Державина, Жуковского, Вячеслава Иванова, Мандельштама, Брентано, Честертона, Гессе.«Опыты о старых и новых поэтах, составляющие эту книгу, написаны в разное время и в жанровом отношении не вполне однородны. Если я счел возможным соединить их вместе, то меня побудила к тому присущая им общая черта — установка на портретность. Порой это портретность в буквальном смысле. В других случаях портретность запрятана чуть поглубже<…>. Каждая «картинка», на манер мозаики выкладываемая мною из слов, — только подступ к предмету, только догадка, стоящая под вопросом; и я стараюсь никогда не забывать о том, что любое поползновение употреблять метафоры, сравнения и эпитеты в функции доказательных аргументов погрешает против элементарной умственной честности<…>. Моей целью было — ввести мою субъективность в процесс познания, но с тем, чтобы она в этом процессе «умерла». Не мне судить о том, когда мне это хотя бы отчасти удавалось, а когда решительно не удавалось. В одном я уверен: поэты, о которых я писал, не были для меня предлогом сказать нечто «по поводу». Они были для меня — ими самими, то есть чем–то несравнимо более интересным, нежели все, что я имею о них сказать.»(Из введения).

Алексей Александрович Герасимов , Сергей Сергеевич Аверинцев

Культурология / Литературоведение / Проза / Юмор / Современная проза / Прочий юмор / Образование и наука