Читаем Красная дюжина. Крах СССР: они были против полностью

Красная дюжина. Крах СССР: они были против

— Какие намеки? Я убежден, что это хорошо спланированная и проведенная операция. Уверен, у экс-президента давнишние контакты с тамошними структурами. Все эти встречи один на один, на кораблях и за кораблями — это не случайно. Горбачев продавал нас, страну оптом и в розницу. Такой факт. Владимир Крючков рассказывал мне о том, как докладывал Горбачеву о связях Александра Яковлева с американцами. Информация осталась без внимания. Почему?

Секретарем ЦК меня избрали только летом 90-го года, поэтому времени, чтобы хорошо разобраться в этом человеке, у меня, по сути, не было. И тем не менее уже в ноябре 90-го на Политбюро я говорил о том, что страна идет к катастрофе, что спасти ее могут только чрезвычайные меры, и предложил Горбачеву вести себя более решительно. На словах экс-президент со мной согласился, но действий не последовало. 2 марта 91-го в «Правде» я писал, что надо определяться с выбором. Конечно, я видел виляния Горбачева, но о том, что кто-то его ведет, старался не думать, очень уж страшной и абсурдной казалась эта мысль. Я представить себе не мог, что человек способен пасть до того, чтобы по чужой указке разваливать родную страну.

— Знаете, вытирать ноги об Горбачева сегодня несложно. Можно сказать, он всадник, выбитый из седла.

— Я и о Ельцине могу то же самое сказать. Разве опубликованная в газете «День» стенограмма его разговора с Бушем не свидетельство того, как российский президент втаптывает свою державу в грязь на радость заокеанским хозяевам? Я вообще считаю, что Горбачев и Ельцин — две стороны одной медали.

— Олег Семенович, но это ведь легче всего: объяснить бездарность собственной политики чьими-то кознями.

— Этих бездарностей они нам и подсовывают. Как это удается, сам не пойму. Знаю одно: если мы сейчас с вами выйдем на улицу и будем у всех прохожих без разбору спрашивать, голосовал ли он за Ельцина в июне 91-го, никто не признается. Однако же кто-то выбрал его президентом, может, мы просто недостойны другого лидера?

Будь моя воля, я вообще добивался бы того, чтобы у нас не было никакого президентского правления, чтобы высшим органом стал Президиум Верховного Совета.

— Я всеми силами старался избежать вопросов о Форосе, но, видно, не получится. Все-таки та встреча многое предопределила, и истину знают пятеро — Горбачев и ваша четверка. Вы тогда предлагали Михаилу Сергеевичу лететь с вами в Москву?

— Нет. Мы рассказали ему о положении в стране, сказали, что с введением чрезвычайного положения нельзя дальше тянуть. Он согласился, но настаивал, чтобы решение о ЧП «благословил» Верховный Совет.

— Горбачев действительно поначалу крыл вас нехорошими словами?

— Когда он обнаружил, что связь отключена, занервничал, но потом шел нормальный разговор. Здоровались и прощались за руку…

— А зачем все-таки вы связь отключали?

— Нас из Москвы прилетело вместе с охраной в общей сложности десять человек, а у Горбачева на периметре четыре километра находилось семьсот человек. Надо же было нам о своей безопасности подумать. Но связь-то в кабинете отключили. Остались телефоны в машинах, рации у наружной охраны. У пирса стоял катер…

— И все же, судя по мерам предосторожности, вы допускали негативную реакцию Горбачева?

— Он. же человек непредсказуемый.

— А решение о болезни Горбачева принималось уже здесь, в Москве?

— Спасали имидж президента! Мы полагали, что он поймет ситуацию и включится в процесс.

— Вариант с трагическим исходом болезни предусматривался?

— Нет, ни разу это даже не обсуждалось. Так же как не думали мы физически устранять Ельцина. Поймите, будь у нас такая цель, мы бы ее выполнили. Какие проблемы? Армия, КГБ, все силовые структуры находились на нашей стороне. Мы к другому стремились и прокололись на том, что слишком доверялись словам различных деятелей о любви к Родине… Для них это — тьфу. А для нас…»