Красная дорама (СИ)

Повод опробовать в деле суперпропуск представился нам довольно быстро: тормознули нас на первом же серьезном перекрестке. Красотка-регулировщица (наверное, красотка — насколько могу судить, они там все, как на подбор, но конкретно эту я в темноте особо не рассмотрел) элегантно махнула светящимся оранжевым жезлом — и указала нам им на тротуар. Там, под фонарем, нас уже ждал еще один полицейский:

— Ваши документы, товарищ водитель!

Не без тайной опаски — но с самым уверенным видом, на который только оказался способен — я протянул ему чудо-карточку.

Как там было у поэта? «…Берет как гремучую в двадцать жал змею двухметроворостую…» Ну вот — почти. Правда не сразу. Сперва полицейский, кажется, и не понял, что именно взял в руки. И хотел было что-то у меня спросить — наверное, потребовать остальные положенные документы…

Но потом как понял…

Чуть не выронил пропуск, судорожно сунул его мне назад, одним прыжком отлетел от байка метра на три — и уже оттуда козырнул, вытаращив при этом глаза так, что казалось, сейчас они у него вывалятся из орбит и покатятся по асфальту.

— Мы можем ехать? — все же уточнил я.

— Так точно! — прохрипел полицейский.

— Благодарю. Хорошего вечера, товарищ! — я дал по газам.

Уже отъехав, увидел в зеркале, как полицейский подбежал к остановившей нас регулировщице и, судя по всему, принялся на нее исступленно орать. Слов, понятно, я не слышал — но вполне хватило и наблюдаемой пантомимы.

В пределах города нас проверяли еще трижды — и всякий раз картина выходила приблизительно одной и той же. Разница была лишь в том, как далеко отпрыгивали от мотоцикла перепуганные полицейские. Один из них пропуск все же уронил, а бросившись поднимать, потерял фуражку. Моя юная пассажирка не удержалась, прыснула.

— Хи Рен! — тихо, но строго одернул я ее через интерком. Если задуматься, это было вовсе не смешно.

— Простите… — верно поняла меня девочка.

На выезде из Пхеньяна мы миновали большой стационарный блокпост, но покидающих город здесь не проверяли — только следующих в столицу. Мы лишь скорость снизили до минимума — на подъезде висели соответствующие знаки — и беспрепятственно проследовали дальше. А вот на встречке там даже небольшая очередь скопилась из машин — так-то дорога была практически пуста…

Но километров через десять, на следующей заставе, путь нам, снова дисциплинированно притормозившим у знака, заступил суровый офицер с капитанскими петлицами — да, не погонами, при полевой форме военные их здесь не носили:

— Прижаться к обочине! Заглушить двигатель! Убрать руки с руля! Приготовить документы для контроля!

Особую убедительность его отрывистым приказам добавлял черный пулеметный ствол перегородившего добрую половину трассы бронетранспортера.

Вот эти вот «заглушить двигатель» и «убрать руки с руля» мне как-то совсем не понравились. Если что — быстро удрать не выйдет…

Офицер взял в руки пропуск. Не глядя на него — да и темновато было на обочине — бросил:

— Остальные документы!

— Разве этого недостаточно, товарищ капитан? — выразительно посмотрел на собеседника я.

Тот сделал шаг в сторону, к свету, а я на всякий случай воззвал к «искре».

И та откликнулась, легко разгоревшись: на втором «экране» я разом увидел, как пропуск мне благополучно возвращают.

— Проезжайте, — козыряет капитан — впрочем, в отличие от полицейских, делает это без малейшего подобострастия. — Счастливого пути!

— Спасибо! — благодарю я — и запускаю двигатель…

То есть все в порядке? Ложная тревога?

— А документы пассажира? — снова приблизился между тем к нам офицер. Не в будущем — «окошко» туда уже захлопнулось — в настоящем.

Так, теперь бы только сдуру ничего не испортить! Не поломать как-нибудь благоприятный ход событий…

— Это несовершеннолетняя, — проговорил я первое, что пришло мне в голову — так сейчас, наверное, было оптимально. — Она со мной.

— У меня есть ученическая карточка Первой школы! — в свою очередь подала голос Хи Рен.

— Прошу предъявить, — заявил капитан.

Девочка протянула ему документ.

— Она — со мной, — с легким нажимом повторил я. Это опять показалось мне самым естественным ходом.

На миг офицер будто бы заколебался, но затем отдал девочке ее карточку, а мне — пропуск:

— Проезжайте! — четко приложил руку к козырьку. — Счастливого пути!

А вот свое предусмотренное сценарием «спасибо» я бездарно скомкал — начался неизбежный откат после «раскола реальности». В результате усердных тренировок они у меня сделались куда слабее, чем были раньше, но все же чувствовались — меня зримо качнуло на Хи Рен. От неожиданности школьница ойкнула.

— Все в порядке? — нахмурился офицер.

— Да-да, все хорошо, — усилием воли я заставил свой голос звучать почти ровно.

— Все отлично, товарищ капитан! — не замедлила подтвердить моя пассажирка.

Затарахтел двигатель — и мы помчали прочь от блокпоста.