Красная дорама

У барьеров все же не обошлось без задержки. Полицейский сержант, к которому я обратился, с полминуты пялился в мое командировочное, морщил лоб, хмурил брови, шевелил губами… И в конце концов решил, что вопрос выходит за пределы его компетенции — позвал офицера. А вот тот уже решил проблему в пять секунд: скользнул взглядом по адресу в предписании — и кивнул подчиненному:

— Пропусти!

Тот слегка подвинул на себя один из барьеров — так, что образовался узкий проход:

— Проходите, товарищ!

— Спасибо! — я ловко скользнул в выделенную мне щель, которая за мной тут же и захлопнулась.

За спиной у меня прокатился недоуменный ропот. Да уж, представляю, что обо мне подумали в толпе! Потоптался среди народа, послушал разговоры — а теперь как ни в чем не бывало прошел в запретную зону — не иначе, с докладом…

Ну да и Чучхе с ними со всеми!

Не знаю, как там на самом деле было насчет якобы сбитого сеульского воздушного шара, а вот подготовку к спортивному параду я увидел собственными глазами — кварталом далее ограждения. Тысячи юношей и девушек заполонили проезжую часть, синхронно размахивая красными и синими флагами и совершая замысловатые перестроения. Двигались они просто с нечеловеческой четкостью — привет идеям Высшего Руководителя о роботизации. Но командовавшие репетицией строгие дяденьки и тетеньки с мегафонами все равно находили, из-за чего выразить недовольство — то и дело останавливали подопечных резким окриком и заставляли все повторить.

Засмотревшись с тротуара на разворачивавшееся действо, я невольно сбавил шаг — и рядом со мной тут же как из-под земли вынырнул бдительный полицейский, потребовавший предъявить документы. И, изучив мои бумаги, вернул их мне страж порядка с недвусмысленной рекомендацией попусту по сторонам не глазеть — поскорее идти, куда шел. Что я и сделал.

Последнее, о чем стоит упомянуть из замеченного мной по пути — пресловутое «сам-знаешь-что с блокпостом». Был это высоченный серый забор — своего рода современная крепостная стена — в какой-то момент выросший слева, на противоположной от меня стороне улицы. В нем имелась высокая арка, достаточная, чтобы проехать автобусу или грузовику — и вот перед этой аркой, символически прикрытые массивными бетонными блоками, дежурили трое солдат с автоматами. Так себе блокпост, если честно, да и «сам-знаешь-что» в итоге пока осталось для меня «сам-не-знаешь-чем» — никакой вывески у арки не имелось, только броский лозунг: «Объединимся с чувством патриотизма!»

Нужный мне жилой комплекс занимал невысокий холмик аккурат напротив «крепостной» стены, словно на контрасте с ней радуя глаз нежными тонами расцветки. Всего здесь было десятка полтора-два домов — разной этажности, но выстроенных в едином стиле. Многочисленные балкончики украшали живые цветы и нечто наподобие можжевельника в кадках. Спускавшиеся террасами газоны, аккуратно подстриженные кустики, некое подобие сада камней… Чем-то все это неуловимо напомнило недорогой, но добротный курортный отель, вполне органично смотревшийся бы где-нибудь в Сочи, в Анталье или в Паттайе…

Указанный в адресе дом — девятиэтажный — я нашел без труда. Зашел в просторный светлый подъезд, предъявил документы консьержке — в отличие от бабушек в нашей с Паком «хрущобе» («кимчобе»?), вахтершей ее назвать как-то и язык не поворачивался.

— Восьмой этаж, — любезно подсказала дежурная, записав что-то в тетрадочку и возвращая бумаги.

Я шагнул к лифту, но уже вслед мне прилетело:

— По лестнице, пожалуйста!

Я чуть было не спросил: а лифт, мол, что, только для белых? Или исключительно для членов профсоюза? Но благоразумно промолчал.

Пока поднимался на восьмой этаж, особо не запыхался — чему вскользь порадовался, но отметил про себя, что надо бы при случае проверить это тело под настоящей нагрузкой. Вот как только — так сразу…

Дверь на звонок мне открыла худенькая девочка лет двенадцати-тринадцати, в синей школьной форме и алом пионерском галстуке.

Интересно, а разве ей сейчас не положено быть в школе?

— Курьер к товарищу Джу, — представился я с чуть картинным поклоном.

— Да, онни предупредила, — склонилась мне в ответ девочка. — Проходите, пожалуйста.

Онни? Вряд ли это южнокорейская вольность — скорее, с Джу Мун Хи они действительно сестры. Какая же у них тогда разница в возрасте? В смысле, сколько лет суровой начальнице Управления? Впрочем, не суть…

Я переступил порог, разулся.

— Присаживайтесь сюда, онни скоро придет, — указала мне юная хозяйка на симпатичный пуфик в паре шагов от входной двери.

Так я и сделал. Хотел уточнить, как скоро обещала вернуться товарищ Джу, но девочка меня упредила:

— У нас в классе карантин! Хотели ввести полноценную удаленку, но компы или смартфоны мало у кого из учеников есть, так что вышли незапланированные каникулы! — сообщила она мне, отвечая, правда, на другой, так и не заданный мной вопрос.

— Бывает… — пожал я плечами.