Красная Эстония. Свобода – наша реликвия

Кровавые псы в овечьей шкуре пользовались и пользуются неограниченной свободой слова. А трудовой народ пользовался (и пользуется) неограниченной свободой стона. Все антинародные партии пользовались (и пользуются) неограниченной свободой печати. Свобода же печати распятого трудового народа ютится где-то в подпольной дыре – в тайной типографии нашей партии. Целая армия профессиональных и добровольных ищеек охотилась по всей стране за нашей листовкой, за нашими ораторами, за каждым пролетарием, который предпочитал меч избирательному бюллетеню. Из одного лишь страха – а вдруг появится в ней какая-нибудь статья против участия в выборах – была накануне выборов запрещена газета «Тёё Хяэль».

Что же удивительного в том, что народные массы попались в сети буржуазных лжецов и поверили, понадеялись, что участие в выборах облегчит все страдания и бедствия. Ведь должен же был в этом учредительном собрании решиться вопрос о земле. Кто хотел остаться посторонним наблюдателем при том, как баронам начнут «ломать хребет»! Несколько раз это пытались сделать революционным путем. В первый раз в 1905–1906 годах. Но это навлекло на народ карательные отряды. Вторично – в 1917 году. Но завоевания Октябрьской революции уничтожила германская армия. В третий раз – в ноябре и декабре 1918 года на материке и в феврале 1919 года – на островах, но на этот раз жестокость карательных отрядов была еще страшнее, чем во все предыдущие разы и столетия вместе взятые! Чего же удивляться тому, что теперь народ надеялся «законным» и «демократическим» путем, который, поговаривали, признают мировые жандармы, справиться, наконец, с этим гибким хребтом! И – пошли на выборы.

Итоги выборов оказались, будто бы, совершенно неожиданными и удивительными! Что же было в них неожиданного и удивительного? Если бы участие в выборах широких слоев народа не было неожиданностью для буржуазных партий, то не могло бы быть и речи о неожиданных итогах выборов. Ибо, само собой разумелось, что если трудящиеся массы пойдут на выборы, то они отдадут свои голоса не Пятсу, не небесному союзу[39], не Кооди-Яану. И все же удивлялись! Для сотсов итоги выборов были «большой неожиданностью» и для буржуазии не меньшим сюрпризом: гляди-ка, сколько сотсы получили голосов! – говорили повсюду… говорили – а думали, конечно, совершенно другое. В действительности, удивлялись тому, что народные массы не бойкотировали выборы! Не чиста, видно, была совесть у всех партий, призывавших народ участвовать на выборах. Так или иначе, «Список распятого трудового народа» поднял у всех волосы дыбом. Теперь же буржуазия была приятно удивлена, что убойные овцы голосовали за своих мясников. Плуты, которым удался грандиозный обман, корчили невинно-удивленную рожу и тщательно скрывали, к чему, собственно, это удивление относится.

[…] В действительности же они на выборах, как и всегда, когда они выступают на политической арене, основывали весь свой обман и всю ложь на двух основных лживых лозунгах. Этими двумя лживыми лозунгами являются демократия и независимость.

Эти два лживых лозунга представляют собой одну сплошную ложь, они сливаются, ибо в настоящей исторической обстановке как независимость, так и демократия являются псевдонимами буржуазной диктатуры, буржуазного насилия. Таким образом, главная ложь буржуазной политики заключалась (и заключается) в том, чтобы отрицать и скрывать факт буржуазного насилия.

Все граждане, богатые и бедные, равноправны. – В демократической республике в управлении страной участвует каждый гражданин, как самый бедный человек, так и король. – Высшая власть в республике принадлежит народу. – Его величество народ! – Демократия – это отрицание насилия!

Таковы были и есть лозунги, с помощью которых обманывали и еще обманывают трудовой народ.

Насилие, грубое и кровавое, давило массы трудящихся. А говорили: демократия – это конец насилию. […]

Чугунок бранил котел[40], и маалийт был превращен в козла отпущения. В эти недели самого бесстыдного обмана только лентяи не чернили Пятса! Вся политика временного правительства была заклеймлена, как политика маалийта.

Рей ездил в Финляндию нанимать мясников, теперь же все указывали пальцем на Пятса: глядите-ка, отец мясников!

Рей был создателем военно-полевых судов, теперь же сотсы громче всех лицемеров орали: маалийт терзает народ!

Яан Тыниссон говорил и писал «о духе маалийта», который, якобы, отравляет атмосферу, и называл своих собратьев по классу разжиревшими баранами. Он обещал конфисковать безвозмездно имения и наделить каждого безземельного землей.

Партия трудовиков не занималась ни насаждениями всевластия комендантов, ни назначением в уезды генерал-губернаторов. Правда, ее представители все эти месяцы входили в правительство, составляли, вначале вместе с народной партией и сотсами, а позднее без сотсов, в правительстве мясников большинство, но теперь все действия этого правительства приписывались одному только маалийту.