Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

Идут годы, и вновь эта Мотя, подсевшая на революционного конька, — хозяйка другой, третьей конспиративной квартиры, она хранит оружие, поддерживает связи со ссыльными, пересылает нелегальную литературу, в опасные моменты переходит на нелегальное положение. Ну а далее — вознаграждение за труды неправедные: в февраль 1917 г. она избирается депутатом Иваново-Вознесенского городского Совета; в мае т.г. входит в состав Исполнительного комитета Совета, председателем которого стал большевик Н. А. Жиделев; в ноябре 1918 г. участвует во Всероссийском съезде работниц и крестьянок в Москве; в т.г. занимается на курсах при Первой совпартшколе в Москве. С 1922 г. работает в губкоме партии в Иваново-Вознесенске зав. отделом по работе среди женщин, — проводит линию партии по превращению женщин в безмозглое, бесполое тягловое стадо. Тогда же, в 20-х гг. возглавляла губернское отделение Всесоюзного общества «Нарпит» (народное питание).

Мотя, как и многие большевистские говоруны, «очень любила пропагандистскую работу в деревне: быть в гуще крестьянских масс, разъяснять политику партии, агитировать за коллективное хозяйство, за новую светлую жизнь. Поэтому она охотно ездила в деревню с агитационной «красной повозкой». Это была крестьянская телега с крытым кузовом, обитым красной материей» и обвешанные лозунгами; «возглавляли агитповозки старые коммунисты, с ними ехали агитаторы-комсомольцы. В повозке были газеты…политическая литература, а также граммофон с набором пластинок. Останавливались в деревне, заводили граммофон. Тут же собирался народ». Об одном сокрушалась Мотя, этот «пламенный агитатор», этот «самородок из народа», — как ее называли пропагандистские авторы, словно умышленно лишив ее принадлежности к женскому роду-племени (впрочем, на фотографиях она и выглядит крепкой мужичкой): «было бы в сутках еще 24 часа, все бы отдала делу революции!» (Сб. «Революционерки России», с. 17–29, выборочно).

Вот такие выходцы из народа и становились хорошими помощниками, воплощая в жизнь замыслы и программы Надежды Константиновны Крупской.

«В декабре 1921 года я была избрана делегатом на IX Всероссийский съезд Советов и одновременно откомандирована на Всероссийский съезд отделов социального воспитания (соцвосов). Этот съезд организовала и проводила Н.К. Крупская… — вспоминает еще одна пламенная большевичка, круглолицая еврейка с раскидистыми бровями и жгучим взглядом П. Г. Замогильная. — После моего выступления на съезде с сообщением о работе отдела социального воспитания в Тамбовской губернии Н.К. Крупская во время перерыва позвала меня. И она, и бывшая при разговоре заведующая Петроградским отделом народного образования З.И. Лилина одобрительно отозвались о работе соцвоса на Тамбовщине, особенно заинтересовались постановкой внешкольной, просветительной работы».

Но каким был до этого жизненный путь очередной деятельницы компартии, взявшейся воспитывать чужих детей?

Проживала в селе недалеко от г. Юрьев-Польского Владимирской губернии; в 1910 году с матерью уехала к отцу в Москву; там через отца познакомилась с революционерами: Паней Юдиной, Люсик Лисиновой (еврейка с толикой армянской крови; наст. Лисинян), Людмилой Чесноковой, Натальей Силуяновой, И. Цивцивадзе, др., стала большевичкой и агитатором, была прикреплена (!!!) к Юрию Сократовичу Мышкину (кличка «Князь»), который учил ее выступать перед народом так: заставлял заучивать наизусть статьи из газет «Социал-демократ», «Правда», «Искра» и др., выталкивал на митингах вперед и страховал, чтоб не сбивалась.

«В июле 1917 года при райкоме организовали отряд Красной гвардии, и я вступила в него. Военную подготовку мы проходили под руководством Наума Козелева. 26 октября в райкоме состоялось собрание актива, на котором решался вопрос о вооруженном восстании. К вечеру в столовку стали собираться рабочие отряды. Им выдавали оружие из запасов, хранившихся на складе во дворе дома 28; часть оружия была подвезена с завода Михельсона» (выделено мной. — Авт.). «После октябрьских боев райком направил меня на укрепление милиции, и до осени 1918 года я работала в Первом Пятницком комиссариате»; после гибели отца в 1918-м крепкая девица записалась в Красную армию, но ее отправили в Пензенскую губернию в г. Мокшан «на укрепление партийной и советской работы»; «туда же приехала и большевичка-подпольщица Роза Яковлевна Бей лис и коммунисты из Петрограда».