Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

Чем же провинился русский великий князь Сергей Александрович Романов, отчего вызвал ненависть «всей передовой России» в лице ее «славных представителей» писателя Обского-Турлика и товарища Ульянова-Ленина, поминавшего его гневными словами в своих «гениальных» работах? Ответ уже дан самими советскими историками в БСЭ: антисемит, выселял евреев, гнал революционеров в шею, подальше от столиц. Да к тому же еще и оказывал в этом вопросе большое влияние на Николая И, обращая его внимание на то, как антирусские силы нагнетают ситуацию в стране. И ведь правильно делал великий князь! Так как же было это вытерпеть? Вот и не вытерпели, не простили, — сплели заговор, заманили; и 4 февраля 1905 года Сергей Александрович был убит И.П. Каляевым в Кремле.

И даже мертвый он потянет за собой шлейф грязной лжи, — такими методами советские историки и писатели приучали людей русских презирать и ненавидеть своих правителей; да разве ж только их… До сих пор — а уж скоро столетие пройдет! — чураемся и избегаем разговоров о тех подлостях, что свершены были против русского и других народов Империи…

Родившийся в семье самодержца Российского Александра II и его супруги Императрицы Максимилианы Вильгельмины Августы Софии Марии Гессен-Дармштадской, а по-русски Марии Александровны, августейший ребенок, нареченный Сергеем, прожил удивительную жизнь, закончившуюся фатально. Его жизнь заслуживает особого изучения и повествования; тем более что нигде — ни в советской, ни в зарубежной историографии — подробно не освещены судьбы великих князей Романовых. Слишком это невыгодная тема для определенных сил, вершащих мировые судьбы. Иначе станет воочию видна и понятна роль этих сил в уничтожении одной из самых уникальных в истории мировой культуры цивилизации, именуемой Российская Империя. Но она исчезла, как в свое время исчезли Египет, Древняя Греция, Древний Рим; как еще прежде — много-много ранее — исчезло Русское государство валдаев, появившееся за 60 000 лет до рождения Иисуса Христа и просуществовавшее более 40 000 лет. Но вот нашлись же силы и — переписали всю историю мировых цивилизаций… под себя…

Коль в последующем в советских школах не учили гордиться ни русской историей, ни русской страной, приобретая поверхностные знания в разных науках, щедро сдобренных идеологическим пометом, то во времена царствования Романовых все было как раз наоборот: ученики получали глубокие и разносторонние знания. Независимо от того, учились ли они в училищах, гимназиях, институтах, университетах или просто слушали публичные лекции.

При этом ставшие популярными с середины XIX в. публичные лекции проводили многие поистине выдающиеся ученые русской науки в разных отраслях знаний. Большевики впоследствии, переняв идею, превратят обязательные публичные лекции агитпроповцев в пародию; их уровень несоответствия оригиналу столь разителен, как разительна неимоверная пропасть, к примеру, между талантливым ученым, основоположником русской физиологии и научной психологии Иваном Михайловичем Сеченовым и косноязычным большевиком-психопатом Кальмансоном, приехавшим в колхоз читать лекцию о засилье буржуев…

Надежда Константиновна Крупская считала, что ей невероятно повезло, ведь в годы ее учебы на Бестужевских курсах там в числе иных светил читал лекции и И.М. Сеченов, работавший одновременно на кафедре физиологии Санкт-Петербургского университета. Он — «любимый профессор» на Бестужевских курсах, этого университета для женщин. «Что это был университет, — говорит Сеченов в своих «Записках», — доказательством служит систематичность 4-летнего курса, читавшегося профессорами, доцентами университета и даже некоторыми академиками. Я читал на курсах то же самое и в том же объеме, что и в университете, и, экзаменуя ежегодно и там и здесь из прочитанного, находил в результате, что один год экзаменуются лучшие студенты, а другой — студентки. Помню, даже что за все мое более чем сорокалетнее профессорство самый лучший экзамен держала у меня студентка, а не студент… Да, это была заря высшего женского образования в России, и студентки учились прямо-таки с увлечением…» (К.Х. Кекчеев, «Сеченов», ЖЗЛ, М., 1933, с. 87).