Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

С началом зимы Константин Игнатьевич привез в эти священные места жену и дочь, прогостивших полгода в имении Русаковых. Надюша в подобных путешествиях познавала родной край, историю страны, развивалась духовно и нравственно, так что ей вовсе не нужно было, как описал советский агитпроп, «играть с ребятишками рабочих, часами сортировать утиль вместе с девочками-подростками», для того, чтобы пламенно озвучить через 50 лет: «В шесть лет я уже научилась ненавидеть фабрикантов». Штамп о «ненависти» прочно войдет в литературу и публицистику 20-40-х гг. и достигнет пика в 40-е, когда станет неотъемлемой частью не только сознания, но и генной цепочки каждого появляющегося на свет так называемого советского человека. И если власть императора России держалась на Любви и Созидании, то власть революционеров-большевиков — на ненависти и лжи.

Мать Наденьки была интересной личностью, не только образованной, но и творческой. Еще в 1874 г. в Варшаве была издана ее книжечка для детей, которая называлась «Детский день. Подарок детям с 12 картинками». И в этом Агитпроп нашел повод для агитации и пропаганды гнусных идей: «В книге, которая хотя и отличалась некоторой наивностью, много внимания уделялось трудовому воспитанию ребенка и в отличие от всех детских книг того времени ни слова не говорилось о Боге» (Л. Кунецкая, К. Маштакова, с. 12). Время обезличенного «трудового воспитания» ребенка настанет в 20-е годы XX века. Зато вот это «отличие от всех (!) книг того времени» позволяет намекнуть о революционной позиции матери Елизаветы Крупской, — мол, мы прокаженные (но верим, что самые правильные в мире), так и вы будьте заклеймены! — и из этих цепких лап никуда не деться, ведь С ТОГО СВЕТА отпор дать невозможно…

Любопытный намек дает потомкам сама Наденька, намек, похожий на ребус, да ведь она сама — женщина-ребус, поставившая нам всем сверхзагадки. Вот она пишет в книжице «Моя жизнь», что, будучи в гостях в имении Русаковых, она «скандалила, не хотела ни здороваться, ни прощаться, ни благодарить за обед, так что мама была рада-радешенька, когда за нами приехал отец и мы уехали», — и при этом такое поведение 5-летней девочки ставит в пример подрастающему поколению, как образец настоящей революционной морали. А в чем же намек? Да в том, что здравомыслящий поймет, — не могла ТАК себя вести девочка из благополучной семьи, не приняты были в дворянских семьях подобные вольности в воспитании и поведении! Но в чем тогда разгадка этого ребуса? Да в том, что: ТАК поступают дебилы, которыми вы все — большевистские девочки и мальчики — скоро станете!

Закончив с делами на писчебумажной фабрике в Угличе, Константин Игнатьевич отправляется в Киев, куда берет и семью. И вновь — длительное путешествие, на сей раз с заездом в Новгородскую губернию, где пост военного прокурора занимает Александр Игнатьевич Крупский, старший брат ее отца. Да, если б папенька Нади был таким ярым помощником революционеров, водил дружбу с представителями I Интернационала и в эти годы находился под следствием, как рассказывают нам агитпроповцы, то его брат НИКОГДА бы не получил столь ответственный и значимый пост уездного военного прокурора!..Новгород и Киев впечатлили утонченную детскую душу. В Киеве на Крещатике располагалась школа, в которую пошла учиться Надюша. А через какое-то время они переезжают в Санкт-Петербург, чтобы девочка могла учиться в одной из лучших гимназий Империи — Екатерининской (которую патронировали Императрицы!). Здесь девочка знакомится с семьей еще одних своих родственников, на сей раз по линии матери, — Николая Петровича Тистрова, двоюродного брата Елизаветы Васильевны, у которого подрастает дочь Леля. В сфере интересов Николая Петровича была словесность; он и подготовил Надю к сдаче экзаменов во второй класс гимназии.