Красная Ярость

Группа мужчин стояла широким полукругом перед черным возвышением. Над ними, на высоком, вырезанном из черного базальта троне восседал сам Магистр Ордена. Он наклонился вперед, одной рукой подпирая патрицианский подбородок, безупречное лицо выражало глубокую задумчивость. Одежды Данте были скромными, украшенные только ниспадающим на грудь золотым ожерельем. Герб Кровавых Ангелов блестел платиной и красным нефритом. На миг Данте бросил взор на Рафена. Астартес кивнул господину, стараясь не допустить оплошности. Опыт одиннадцати столетий таился за темными слегка прищуренными глазами. Холодная мудрость казалась почти физически ощутимой, Данте словно лучился ею. Горло Рафена пересохло. Здесь он был обычным воином в присутствии славнейших сыновей Сангвиния. Данте, бесспорно, величайший из них, но многие в зале тоже были легендами.

Он огляделся. На возвышении, по обе стороны от Данте сидели Мефистион и Корбуло. Сферы деятельности этих двоих были противоположными.

Мефистион, Повелитель Смерти, верховный библиарий Ордена и псайкер почти несравненной силы, был высок и внушителен. Освещение зала делало его похожим на призрака, угловатое лицо было задумчивым. Мефистион ощутил внимание Рафена и слегка кивнул, мельком взглянув на космодесантника алмазно-твердыми глазами. Рафен поприветствовал его в ответ, подавляя чувство болезненной слабости. Он сражался вместе с Повелителем Смерти на Сабиене, и теперь не мог отделаться от мысли, что Мефистион видит его насквозь.

Рафен первым отвел глаза и взглянул на другого советника Данте. Корбуло — носитель Чаши Грааля. Одежды апотекария были контрастными, безупречно белыми с алой оторочкой. Верховный сангвинарный жрец Корбуло был мрачным и морщинистым, с копной соломенных волос. Рафен никогда не встречал его прежде, но все равно знал, кто он такой. Каждый Кровавый Ангел знал Корбуло, носителя Красного Грааля. Он один был удостоен чести использовать большинство священных реликвий, неся их в сражении по приказу Данте. Чаша Грааля, как говорят мифы Ордена, хранила частицу крови самого примарха. И вместе с Корбуло другие сангвинарные жрецы несли подобие великой чаши, символа который сплачивал войска на поле боя.

Эти трое представляли все ипостаси Кровавых Ангелов, их плоть и кости. Мудрость и благородство, свирепость и силу, верность и величественность. Они были оттенками крови, которая пела в венах Рафена. И вновь он поразился, осознав какую честь ему оказали, допустив на их собрание.

Он встал у опоры изорванного знамени, прославляющего Освобождение Девяти Сестер, и начал рассматривать других собравшихся. Капеллан Аргаст, первый капитан Лотен, старший апотекарий Цек и все остальные. Он действительно оказался в окружении самых достойных. Скрытые в рукавах руки воина были сжаты в кулаки. Он чувствовал себя так, будто недостоин дышать тем же воздухом, что и благородные герои и ученые мужи.

Наставляемые Аргастом все обратились с молитвой к Великому Ангелу и Императору, прося у них ясность и силу духа в грядущие дни. Затем Данте встал и все поклонились. Собрание отрылось, когда Магистр велел им подняться.

Он взглянул на Мефистиона, и псайкер кивнул господину.

— Пси-защита установлена, милорд. Все, что мы скажем и сделаем в этом зале, останется сокрытым от шпионов из варпа.

— Прекрасно, — сказал Магистр. — То, о чем мы сейчас будем говорить, может стать самой большой трагедией, случившейся с нашим легионом после смерти примарха, Император защити его душу.

По залу прокатился беспокойный гул. Открытое, бледное лицо Лотена выражало неуверенность.

— Дело… — он бросил на взгляд в Рафена, — с восстанием было улажено? Я думал, что угроза миновала.

— Для нас лишь одна угроза сменилась другой, — ответил Корбуло.

Данте торжественно кивнул.

— Да. Мы будем иметь дело не с этим несчастьем, родичи, но с его последствиями. Это как след бритвенного ветра, который может убить нас, когда буря стихла.

Рафен почувствовал в душе подступающий холод. Он хотел заговорить, чтобы объяснить, извиниться, но не нашел слов.

Восстание. Слово гремело в его мыслях бескомпромиссное и тяжелое.

Это было проклятие, кровавое проклятие. Рафен стыдился того, что был свидетелем этих событий. Не так, как в мрачные времена Ереси, когда брат обратил оружие против брата. И все же в течение последних месяцев Кровавые Ангелы стояли на самом краю войны внутри ордена. Это началось на мире-кладбище Цибела, когда боевая баржа Кровавых Ангелов «Беллус» прибыла, чтобы спасти Рафена и его роту от нападения предателей из легиона Несущих Слова. «Беллус» принес спасение и младшего брата Рафена — Аркио. Но их воссоединение таило темную цель. Инквизитор-еретик Рамиус Стиль разработал коварный план в союзе с демоном варпа. Он задумал расколоть Кровавых Ангелов, и брат Рафена стал его орудием.