«Красная империя зла». Запад против Сталина

Руководство НКВД в лице тов. Ежова не только не пресекало такого рода произвол и перегибы в арестах и в ведении следствия, но иногда само способствовало этому.

Малейшие попытки со стороны чекистов-партийцев противодействовать такому произволу глушились…

Тов. Ежов всячески скрывал от Центрального Комитета ВКП(б) состояние работы в органах НКВД. Кроме того, он скрывал от ЦК ВКП(б) компрометирующие материалы на руководящих работников НКВД.

Вместе с тем считаем необходимым отметить, что все указанные выше безобразия, извращения и перегибы <в деле арестов и ведения следствия> проводились с санкции и ведома органов Прокуратуры СССР <т.т. Вышинский и Рогинский>. В особенности в этом деле усердствовал зам. прокурора СССР Рогинский. Практика работы Рогинского вызывает серьезное сомнение в его политической честности <и благонадежности>»^[182]

В том же духе доклад написан и далее. Вскоре появились другие доклады и последовали следственные действия по злоупотреблениям НКВД.

В апреле 1939 года бывший заместитель Ежова по НКВД Михаил Фриновский и сам Ежов были взяты под стражу. Сразу после ареста они стали давать признательные показания. Все признания, которые на сегодняшний день опубликованы, доступны онлайн^[183]. Они демонстрируют крупномасштабность заговора Ежова и обман советского руководства и Сталина. В течение следующих нескольких лет, вплоть до начала войны проводились расследования и привлечение к ответственности виновных сотрудников НКВД. После пересмотра дел невинно осужденных из лагерей и тюрем освобождено было свыше 100 000 человек^[184].

«Польская операция»

«Польская операция» НКВД проводилась в соответствии с оперативным приказом НКВД № 00485 от 11 августа 1937 года. Приказ многократно публиковался на русском языке, есть он и в интернете^[185].

Ниже перечислены основные научные работы о «польской операции». На вторую и четвертую из них ссылается Снайдер.

• James Morris. The Polish Terror: Spy Mania and Ethnic Cleansing in the Great Terror // Europe-Asia Studies, 56, 5 (July 2004), p. 751–766.

• Гурьянов А.Э. Обзор советских репрессивных кампаний против поляков и польских граждан // Поляки и русские: взаимопонимание и взаимонепонимание / сост. Липатов А.В., Шайтанов И.О. М.: Индрик, 2000. С. 199207.

• Гурьянов А.Э. Обзор советских репрессивных кампаний против поляков и польских граждан // Массовые репрессии против поляков / Общество «Мемориал», см. http://www.memo.ru/history/polacy/vved/index.htm. (Это короткий пересказ указанной выше статьи Гурьянова.)

• Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД 1937–1938 гг // Исторические сборники «Мемориала». Вып. 1: Репрессии против поляков и польских граждан. М.: Звенья, 1997. С. 22–43.

Все указанные работы сходятся в следующем:

«Польская операция» нацеливалась на изобличение польских шпионов, а не против поляков как таковых. Что, конечно, видно, если обратиться к тексту самого оперативного приказа № 00485.

«Намерением режима было не терроризировать или уничтожать национальные меньшинства.» (Моррис, с. 759).

«Речь там [в приказе НКВД № 00485 о «польской операции»] велась не о поляках как таковых, а о польских шпионах.

Меньше всего массовость репрессий по “польской линии” определялась какой-то специальной личной нелюбовью Сталина к полякам. Дело было не в поляках как таковых, а в Польше.

Не национальность в них была критерием “преступности”.

Отождествлять понятия “поляки” и “польская операция” было бы ошибочно» (Петров и Рогинский [186]).

• Многие арестованные и даже казненные или заключенные не были поляками или не имели польских корней.

«Эти цифры показывают, что многие из жертв не были этническими поляками» (Моррис, р. 762).

• Петров и Рогинский неоднократно подчеркивают, что национальность не становилась критерием для ареста или вынесения смертного приговора. Центральный аппарат НКВД не отслеживал национальность арестованных.

• Ежов признался, что он и его подчиненные арестовывали людей, которые не были поляками, под предлогом их польской национальности:

«В результате этого нажима широко была распространена практика репрессий без каких-либо компрометирующих материалов, только на основании одного признака, что репрессируемое лицо принадлежит к такой-то национальности (поляк, немец, латыш, грек и проч.).

Этого, однако, недостаточно. Довольно массовым явлением, в особенности по некоторым областям, была практика, когда под категорию поляков, финнов, немцев и проч. подводили русских, украинцев, белорусов и т. д.

В особенности этим отличались Наркомы внутренних дел таких республик, как Украина, Белоруссия, Туркмения, и начальники УНКВД таких областей, как Свердловская, Ленинградская и Московская.

Так, например, бывший начальник УНКВД Свердловской области Дмитриев под категорию репрессируемых поляков-перебежчиков подвел очень много украинцев, белорусов и даже русских. Во всяком случае, на каждого арестованного поляка приходилось не менее десятка русских, украинцев и белорусов.