«Красная империя зла». Запад против Сталина

«Почему Сталин решил заменить Литвинова в такой решающий момент? Общепринятое объяснение состоит в том, что такова прелюдия к пакту с нацистской Германией, подписанному в августе 1939 года. Проблема с таким объяснением состоит в том, что совершенно не отказывались от переговоров касательно тройственного союза с Британией и Францией, Молотов стремился к нему даже с еще большим жаром, чем Литвинов. Наиболее вероятное объяснение состоит в том, что назначение Молотова было связано с неудачей Литвинова добиться прогресса в этих переговорах» (Roberts, Molotov, p. 21) (Выделено мной. – Г.Ф.).

Робертс приходит к выводу: и Снайдер, и Херф, и Геллер с Некричем – все они неправы. Дело обстояло ровным счетом наоборот. Молотов – наиболее близкий к Сталину человек в советском руководстве. Его назначение указывало на удвоение советских усилий по созданию системы «коллективной безопасности» – получения гарантий от Британии и Франции, что они будут сражаться с Германией в случае ее войны с СССР. В итоге переговоры потерпели неудачу, потому что представитель Британии адмирал Дракс прибыл в СССР на тихоходном судне и без полномочий по подписанию какого-либо соглашения. Нет никаких свидетельств, увязывающих, с одной стороны, стремление «умиротворить Гитлера» и смещение Литвинова – с другой.

Но Снайдер понимает это странным образом:

«Альянс с Великобританией и Францией, который был альтернативой ориентации на Германию, мало что мог предложить. Лондон и Париж обещали гарантии безопасности Польше в марте 1939 года и старались не допустить нападения Германии, а после него старались вовлечь Советский Союз в своего рода защитную коалицию. Однако Сталин достаточно хорошо понимал, что Лондон и Париж вряд ли придут на помощь Восточной Европе, когда на Польшу нападет Германия или же Советский Союз» (с. 159) (Выделено мной. – Г.Ф.).

И вновь Снайдер абсолютно неправ, заявляя, что Лондон и Париж «старались вовлечь Советский Союз в своего рода защитную коалицию». В действительности все обстояло с точностью до наоборот. СССР стремился к переговорам с Великобританией и Францией, чтобы заключить пакт о взаимной военной помощи. Но советская попытка потерпела неудачу из-за нежелания Великобритании и принявшей ее точку зрения Франции. Стенограммы переговоров британских, французских и советских военных миссий опубликованы в СССР в 1959 году в двух номерах журнала «Международная жизнь»¹⁶⁰. Их тексты доступны онлайн (на русском языке), и среди прочего можно найти там следующее:

• на заседании 12 августа 1939 года британский адмирал Дракс отметил, что у него нет полномочий для заключения какого-либо соглашения¹⁶¹;

в телеграмме от 16 августа французского министра иностранных дел Бонне послу Франции в Польше Ноэлю высказывается настоятельное требование разъяснить полякам, что их согласие позволить советским войскам пересечь польскую территорию для вступления в военные действия с силами Германии совершенно необходимо для соглашения о коллективной безопасности¹⁶²;

в телеграмме польского министра иностранных дел Юзефа Бека послу Польши во Франции Юлиушу Лукасевичу сообщается, что Польша отказывается от какого бы то ни было военного соглашения с Советским Союзом. Документ определенно саботировал заключение соглашения о коллективной безопасности и, таким образом, неизбежно вел как к заключению пакта Молотова – Риббентропа, так и к поражению Польши в сентябре 1939 года¹⁶³.

«Французский и английский послы обратились ко мне в результате переговоров франко-англо-советских штабов, во время которых Советы потребовали предоставления возможности вступления в контакт с германской армией в Поморье, на Сувалщизне и в восточной Малой Польше [Т. е. Западной Белоруссии и Западной Украине. – Г.Ф.]. Эта позиция поддержана английским и французским демаршем.

Я ответил, что недопустимо, чтобы эти государства обсуждали вопрос о военном использовании территории другого суверенного государства. Польшу с Советами не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такой договор заключать не намеревается.

Французский посол сказал, что в таком случае они ответят Советам, что польское правительство отказалось от обсуждения или что французское правительство не взялось сделать формальный демарш, будучи уверено в отрицательном ответе.

Оставляю вопрос об ответе Советам на усмотрение Франции и Англии, оговаривая, чтобы ответ не давал повода для недоразумений.

Бек» (Выделено мной. – Г.Ф.).

Польский источник утверждает, что документ, скорее, предназначался не Лукасевичу, а польскому послу в Лондоне Эдварду Рачинскому. Там же приводится польский оригинал, перевод которого в точности соответствует вышеприведенному русскому тексту¹⁶⁴.