«Красная империя зла». Запад против Сталина

«Сталин принимал решения, основываясь на показаниях, которые являлись результатом вымыслов конкретных сотрудников органов госбезопасности. Реакция Сталина свидетельствовала о том, что он воспринимал эти показания в полной мере серьезно»¹⁷⁵.

Для исследователей антикоммунистического толка важно, чтобы массовые репрессии рассматривались как план и цель Сталина. Хаустов достаточно честен, чтобы признать, что свидетельствами этот тезис не подтверждается. Некоторые и, несомненно, многие протоколы признаний и следственные материалы, рассылавшиеся Ежовым Сталину и советскому руководству, должны были бы быть сфабрикованы. На самом же деле Хаустов не имеет представления о том, какие из них были сфальсифицированы, а какие нет.

Но вот что здесь важно: Хаустов признает существование масштабного заговора во главе с Ежовым и одновременно допускает, что Сталин был им обманут. В признательных показаниях, которые есть сейчас в нашем распоряжении, Ежов сознавался именно в этом. Хаустов же признает, что Сталин действовал чистосердечно, на основе доказательств, представленных ему Ежовым, значительная часть которых должна была быть сфальсифицирована.

Российский историк Юрий Жуков полагает, что после получения Эйхе особых полномочий для Западной Сибири остальные первые секретари обратились к Сталину предоставить им такие же полномочия и получили их. Очевидно, существовала связь между репрессивной кампанией, фактически проводившейся как боевые действия против повстанческих антисоветских контингентов по всей стране, и отменой альтернативных выборов с возможностью выдвижения нескольких кандидатов на одно место, что предусматривалось новой советской Конституцией 1936 года. Сталин и его сторонники в партии и советском правительстве боролись за такие выборы, но проиграли, не получив поддержку Центрального комитета. Юрий Жуков установил: окончательное решение отказаться от выборов на альтернативной основе было принято 11 октября 1937 года. Также удалось выявить проект или образец бюллетеня для состязательных выборов, который, в конце концов, так и не был использован, но сохранился в советском архиве¹⁷⁶.

Заговор Ежова постепенно выходит наружу

Примерно с январского (1938) Пленума Центрального комитета Сталин и Политбюро стали обнаруживать свидетельства массовых незаконных репрессий, нацеленных в первую очередь против членов партии. Член Политбюро Павел Постышев был смещен со своего поста за избиение партийных кадров¹⁷⁷. На основе рассекреченных сегодня документов можно сказать: в Политбюро продолжали расти подозрения, что самочинные массовые репрессии все равно продолжались. В августе 1938 года правую руку Ежова, Михаила Фриновского, заменили на Лаврентия Берию. Очевидно, свое назначение Берия получил как надежный человек, который сможет присмотреть за Ежовым, как о том в дальнейшем заявлял сам Ежов.

В ноябре 1938 года Ежова убедили отказаться от должности Народного комиссара НКВД. Точно неизвестно, как именно все происходило. По некоторым свидетельствам, Ежов и его подручные планировали последнюю отчаянную попытку захвата власти, убив Сталина и его соратников в ноябре 1938 года во время празднования годовщины большевистской революции, но тому помешали своевременные аресты¹⁷⁸. Юрий Жуков сообщает, что ему довелось видеть подлинник заявления Ежова об отставке, подчеркивая, что писалось оно впопыхах, на первых подвернувшихся листках бумаги. Из чего Жуков приходит к выводу, что Ежова с трудом уговорили оставить свой пост¹⁷⁹.

Сразу после отстранения Ежова и замены его на Берию были отданы приказы немедленно остановить репрессии, отменить все лежащие в их основе директивы и распоряжения НКВД, прекратить работу «троек» и восстановить законодательный контроль прокуратуры за всеми случаями арестов¹⁸⁰.

Следом пошел поток докладов к Берии и центральному руководству партии касательно массовых незаконных репрессий и расстрелов по вине местных органов внутренних дел. В нашем распоряжении есть многие из тех документов, и, несомненно, написано их было гораздо больше. Центральное руководство партии инициировало начало следствия.

29 января 1939 года Берия, Андреев и Маленков подготовили доклад о массовых злоупотреблениях во время пребывания Ежова в должности наркома внутренних дел¹⁸¹. Доклад начинался так:

«Одновременно считаем необходимым сообщить Вам следующие выводы о состоянии дел НКВД СССР:

1. За время руководства тов. Ежова Наркомвнудел СССР вплоть до момента его освобождения от обязанностей Наркома большинство руководящих должностей в НКВД СССР и в подведомственных ему органах (НКВД союзных и автономных республик, УНКВД краев и областей) занимали враги народа, заговорщики, шпионы.

2. Враги народа, пробравшиеся в органы НКВД, сознательно искажали карательную политику Советской власти, производили массовые необоснованные аресты ни в чем не повинных людей, в то же время укрывая действительных врагов народа.