Красная комната

А также показалось (абсолютно безумное чувство!), что здесь давным-давно никто не живет, поэтому дом настолько озлобился от собственной пустоты. Конечно, это было не так — подобное не могло быть правдой. В этом доме жили живые люди, у них были свои печали, неприятности, проблемы и радости — все то, что отличает нормальных живых людей. Однако ощущение, которое оставлял дом, было именно таким. Да, Вадим никогда не ощущал ничего подобного — даже близко ничего похожего. Оттого-то он неподвижно застыл напротив темных проемов окон, а они словно изучали, оценивали и выбирали его — искали в госте что-то важное.

На самом деле Вадим вовсе не собирался сюда приезжать. Это случилось неожиданно. И если кто-нибудь сказал бы ему, что после полудня он будет стоять перед этим странным домом, испытывая самые необычные ощущения, он громко рассмеялся бы этому человеку прямо в лицо.

Утром, по дороге на работу, Вадим машинально думал о случае, который произошел с Джин: кто-то испортил ее чертеж. Но это не вызывало у него неприятных мыслей — ничего подобного. Он просто думал о том, что надо обязательно подойти, поинтересоваться, как дела у Джин, и найти гада-вредителя. Ведь если этот негодяй нанес удар один раз, то он непременно ударит еще раз.

Но, едва Вадим вошел в офис, ему в глаза сразу бросился пустой стол Джин, перед которым с самым злобным видом стоял заместитель, что-то бубня себе под нос.

— Ваша сумасшедшая не явилась на работу, — злорадно сообщил он. — Наверняка наглоталась наркоты и валяется где-нибудь в отключке. Надо ее увольнять!

— Ты ей звонил? — спросил Вадим, не зная, что еще сказать.

— Да сто раз уже! Она трубку не берет. Гудки длинные, — буркнул заместитель. — Какие разговоры под дозой! Вы один можете терпеть эту дрянь! Да гнать ее в шею!

— Ну, ты подожди — сразу гнать, — поморщился Вадим. — Может, она заболела или еще что-нибудь случилось.

— Позвонить по-человечески, предупредить можно бы-ло?! Вот то-то и оно! Эта мерзавка обнаглела до такой степени, что нас уже и за людей не считает! Гнать ее в шею! — стоял на своем заместитель.

— А кто чертеж испортил, ты выяснил? — спросил Вадим, вдруг вспомнив, что думал по дороге на работу именно об этом.

— Нет. Камеры не работали в тот день. Их забыли включить. Хотя, может, и были исключения… Одна или две камеры, наверное, работали, — сказал заместитель.

Его удивляло то, что шеф думает о такой ерунде — подумаешь, чертеж!

— А уборщица? — Вадим толком не понимал, зачем он говорит все это, но все-таки продолжал.

— А что уборщица? Убрала чертеж, и всего делов! — пожал плечам заместитель.

— Ладно. Набери-ка ее еще раз! — попросил Вадим.

— Пожалуйста. Для вас специально, — заместитель с самоуверенным видом достал айфон, нажал кнопку вызова, и, отодвинув его от уха, продемонстрировал шефу длинные гудки. Телефон Джин явно не был отключен — просто никто не брал трубку.

Вадим почувствовал первый тревожный укол.

Он так и не понял, почему все пошло не так с самого утра, почему дела вдруг начали стопориться самым неподходящим образом. Все валилось из рук — предметы, отношения, смыслы, люди. Все бесило, вызывало острое раздражение и даже ненависть. Он чувствовал дискомфорт, из-за которого невозможно было сосредоточиться на работе. Вадим так наорал на заместителя, что тот вылетел от него как ошпаренный, не соображая, на каком свете находится — на этом или на том.

С этим надо было что-то делать. Через полтора часа Вадим сорвался с места, на бегу сообщив заместителю, что понятия не имеет, когда вернется.

Его джип попал в пробку по дороге к дому Джин. В это время центр всегда замирал в пробках. Вадим бесился, раздраженно барабанил по ни в чем не повинному рулю побелевшими костяшками пальцев.

В переулке было не протолкнуться от стоящих вплотную друг к другу машин. Но возле дома Джин было немного посвободнее. Это казалось странным — словно по какой-то совершенно необъяснимой причине никто не спешил парковаться рядом.

Собравшись с духом, Вадим вошел в дом. Старинная дверь открылась с трудом, издав утробный скрип, который, как битым стеклом, резал по нервам.

Был день, разгар рабочего дня, и, по идее, в доме должны были раздаваться самые разнообразные звуки — скрипы, стуки, голоса людей, музыка, детские крики, да, в конце концов, просто шаги. Но всего этого не было. Вадима поразило, что в доме царила абсолютная, безусловная, ничем не нарушаемая тишина. Он вдруг почувствовал себя так, будто к лицу его приложили душную, не пропускающую воздух подушку.

Тишина… Он никогда не слышал ее такой. Привыкнув к шуму современного города, мегаполиса, полного людей и проблем, Вадим чувствовал себя как рыба в воде среди многообразия этих порой удушающих звуков. Но здесь все было не так. Слишком уж плотным было облако этой противоестественной тишины. И в голове Вадима против его воли загорелась красная тревожная лампочка.

Он медленно начал подниматься по шатким ступеням, поражаясь, что никто не спускался ему навстречу. Никто не догонял его на лестнице, не сопел за плечом… Это казалось странным.