Красная комната

— Первый, — кивнул коллега. — Окно сама няня открыла, чтобы проветрить. Лето все-таки. Но тот, кто забрал ребенка, разрезал сетку на окне ножом.

— И никто ничего не слышал? Даже няня? — нахмурился Артем.

— Няня в гостиной телевизор смотрела, — уточнил сотрудник уголовки. — Громко было, слышать ничего не могла.

— Что за семья? — казалось, Артему с трудом даются слова.

— Богатая. Отец ресторатор, у него два ресторана в центре города. Сеть «Айва» — слышали, может?

— Кавказец? — уточнил Артем.

— Нет. Наш. Жена узбечка, из богатой семьи, потому «Айва». Муж занимается ресторанным бизнесом, жена не работает. У них трое детей. Есть еще два сына. Четырнадцать и двенадцать лет. Девочка была младшая.

— Другие дети тоже были в доме? — нахмурился Артем.

— Нет. Они остались у родителей жены, у бабушки и дедушки, в частном доме за городом.

— Почему девочка в гостях не осталась?

— Приболела она, мать не захотела ее отпускать. Девочка все время была у нее на глазах. А в этот вечер родителей пригласили на юбилей одного из деловых партнеров мужа. Они ушли всего-то на пару часов.

— Фамилия их как? — Артем был точен во всем.

— Санжеевы. Девочку звали Виолетта Санжеева. Шесть лет.

— Когда няня вызвала полицию?

— Сразу, как увидела, что ребенка нет в комнате. Позвонила в полицию и родителям. Она решила, что ребенка могли выкрасть ради выкупа — семья ведь богатая.

— Были угрозы в адрес семьи?

— Нет. Просто это первое, что пришло ей в голову. Она сразу подумала, что ребенка похитили.

— Как нашли труп?

— Санжеев этот подключил все свои связи. Ну, и патрульных отправили по разнарядке, район прочесывать. Они шли через парк и вдруг увидели, что бомжи толпятся возле дерева, что-то рассматривают. Жертва на дереве висела.

— А когда наступила смерть? Что эксперт говорит?

— Между десятью вечера и полуночью. Она еще теплая была, когда ее нашли.

Вадим вспомнил, что когда они покинули больницу, было без четверти час ночи. Просто он приехал к Джин слишком поздно, на ночь глядя, заодно прихватив с собой Артема. И еще Вадим вспомнил, что врач вышел к ним после одиннадцати — Джин как раз рисовала…

— Есть еще один интересный момент, — сотрудник уголовки нерешительно переступал с ноги на ногу.

— Какой? — насторожился Артем.

— Да платье это, в горошек, в котором ее нашли! По словам няни, не было такого платья у девочки.

— Как она была одета, когда пропала? — снова нахмурился Артем.

— Розовая детская пижама, летняя, с синими рыбками. Майка и шорты, — уточнил коллега, — никакого платья.

— Пижаму нашли?

— Нет. Но пока темно. Уже утром будем парк прочесывать. Может, и обнаружится. Ведь где-то убийца ее переодел!

— Родителям сообщили?

— Их в отделение везут. Они не видели этого… мать в невменяемом состоянии, — сотрудник сглотнул.

— Няня давно в семье работает?

— Шесть лет. С самого рождения девочки.

— Проживает постоянно с семьей?

— Нет, приходящая. Документы ее пробили по базе, с няней все чисто. Ее тоже отвезли в отделение.

— А соседи, консьерж? — дежурным тоном спросил Артем.

— Никто ничего не видел и не слышал, — коллега пожал плечами. — Все как всегда…

Полицейские отошли в сторону, и Вадим больше не мог слышать их разговор. Прорезиненный черный мешок погрузили во въехавший прямо в парк фургон ритуальной службы. На носилках мешок казался еще меньше. Вадим отвел глаза.

Вернулся Артем. Лицо его было хмурым.

— Как две капли…

Вадиму вдруг показалось, что Артем разговаривает на каком-то иностранном языке — он с трудом его понимал.

— Как две капли воды похоже на то, другое убийство, — пояснил Артем, — которое было в Сосновом Бору, в твоем коттедже. И платье точно такое же. Одно отличие — и оно меня пугает. Убийца изменяется. Мутирует, что ли. А это плохо.

— Какое отличие? — Вадим не был уверен, что хочет все это слышать, но удержаться от вопроса не мог.

— Веревка на шее, — в голосе Артема вдруг зазвучала злость, — эту он повесил. Как будто повесил. Кем надо быть, чтобы повесить ребенка? Я этого урода найду!

— Он же труп повесил, — сказал Вадим.

— Какая разница? Все равно дикость! Все равно так быть не должно! Понять бы только, для чего он это сделал… — задумчиво протянул Артем и тут же добавил уже более энергично: — Вот это и странно! Серийные убийцы не меняют свой почерк. Но, может, это какой-то нестандартный маньяк.

— Два убийства всего — разве тут может быть «почерк»? — удивился Вадим.

— Вот то-то и оно! — согласился Артем. — Либо веревка на шее — часть его почерка, либо нет. В любом случае это очень важная деталь. Ты видел веревку?

— Нет. Откуда бы? — содрогнулся Вадим.

— А вот я посмотрел. Толстая пеньковая веревка, как для строительных работ, — сказал Артем. — Она толще шеи ребенка. Как раз для взрослого подходит. И совершенно непонятно, почему такое нацепили на шею крохе. Если только…

— Если только — что? — спросил Вадим.

— Если только толщина веревки не является каким-то странным ответом на наш вопрос!..