Красная комната

Вадим вдруг понял, что это правда. В том мире, где жил Самир Баракзаев и такие, как он, ничего не значили жизни и смерти этих несчастных убитых детей. Все дети мира были для Баракзаева, как песчинки в космосе. Ниже его достоинства было обращать внимание на чью-то там смерть.

Вадиму вдруг захотелось отомстить Баракзаеву, лишить его ощущения власти над миром людей. Кем себя возомнил этот тип? Господом Богом, способным творить чудеса? Высшим существом, плюющим на людские судьбы?

Он вспомнил рассказ Артема Ситникова о трагедии в семье Самира Баракзаева и то ощущение безнадежного ужаса, которое охватило его самого, когда он увидел последний рисунок Джин…

Вадим не понимал, зачем он это делает. Выхватил свой телефон, нашел сфотографированный рисунок Джин и сунул прямо под нос Баракзаеву.

— По-вашему, это тоже смешно?!

Произошло невероятное. Баракзаев вскочил из-за стола с такой яростью, что пустая чашка из-под кофе покатилась по столу и упала на толстый ковер. Его лицо стало багровым, даже иссиня-багровым (Вадиму никогда не приходилось видеть такой резкой смены оттенков), а бешенство в глазах вдруг сменилось страхом. Баракзаев вытянул руки прямо перед собой, словно защищаясь от какого-то кошмарного видения, явственно вставшего где-то в глубинах этой мрачной комнаты. Пальцы его были скрючены, как птичьи когти, руки тряслись. Надменный, властный, богатый бизнесмен вдруг превратился в воплощение животного первобытного ужаса, явившееся из древних веков…

— Вон! — заорал Баракзаев. — Вон отсюда! Чтоб никогда больше… Не появлялся здесь… ты…

Из его уст полился поток площадной брани, какую редко услышишь от самых опустившихся забулдыг. За какую-то долю секунды, словно по мановению волшебной палочки, богатый бизнесмен Самир Баракзаев, привыкший везде считать себя хозяином, утратил контроль над собой. Его маска слетела, унесенная вихрем ужаса.

Вадим был готов увидеть выражение горя, был готов к расспросам — откуда этот рисунок? — но, как оказалось, совершенно не был готов к тому, что произошло.

Он был испуган не меньше Баракзаева, а потому опрометью вылетел из комнаты, промчался через весь ресторан и успокоился только в машине, когда джип набрал скорость, а его руки крепко сжали руль. Вадим чувствовал себя так, будто неожиданно его окунули в ледяную ванну, и от этого замерзла не только кожа, но и мозг…

* * *

— Значит, в момент убийств Самир Баракзаев был в стране! — с задумчивым видом Артем поставил чашку с кофе на стол.

Они встретились в кафе: Артем потребовал полного отчета о встрече.

— Что это меняет? — спросил Вадим.

— Это все меняет! — сказал Артем. — Ну, если не все, а многое. Может быть, Баракзаев причастен к убийствам.

— Меня беспокоит его реакция на рисунок Джин, — честно признался Вадим.

— Да выбрось все это из головы, — махнул рукой Артем, — не о том думаешь. Расстроился он просто. У людей это по-разному проявляется. Не о чем тут думать!

Глава 20

Вадим вовсе и не думал. Собственно, в мыслях его все время было лицо Джин. Именно поэтому, очнувшись среди ночи в липком поту, он вдруг ощутил сильную, давящую, необузданную жажду женщины. Вся его похоть, мирно спавшая на протяжении последних лет, вдруг дико взбунтовалась. Такого с ним не было давно. При виде обнаженного женского тела и даже самых сокровенных, интимных женских мест в последнее время он испытывал только пресыщение и скуку.

В этот раз все было не так. Вирус похоти бушевал в крови, туманя голову. Вадим-то и проснулся от того, что ощутил вдоль хребта капли леденящего пота, оставляющие неприятное чувство на коже наподобие застывшего едкого мыла. Он вскочил с кровати и принялся расхаживать по комнате, пытаясь охладиться. Возможно, это случилось потому, что он все время думал о Джин.

Джин… Он в который раз поймал себя на мысли, что ничего не знает о ней. Буквально ничего — кроме имени, отчества, фамилии. ФИО — стандартная процедура при приеме на работу, он и паспорт-то ее не смотрел, данные хранились в отделе кадров. Да еще эта съемная очень странная квартира. Ее выбор квартиры давал девушке вполне определенную характеристику.

Этот выбор характеризовал Джин как нестандартную личность, как человека, привыкшего плыть против течения, никогда не идущего в ногу со всеми и получающего особое удовольствие от того, что ему противостоит целый мир. Вадим подумал о том, что никто из его знакомых не стал бы жить в такой квартире. Чего стоит одна красная комната… Да любая из знакомых ему женщин бросилась бы бежать оттуда с возгласами ужаса.

А Джин спала там по ночам — будто купалась в текущей по стенам венозной крови и получала от этого особое удовольствие. Пожалуй, только человек с израненной душой мог жить в такой пугающей комнате, не испытывая постоянного страха и гнетущего чувства тревоги.

Джин как раз была человеком с израненной душой. Что могло так сильно ранить ее? Вадим поймал себя на мысли, что хочет узнать все о ее прошлом.