Красная королева

Корона на голове Алисы потеплела, и она почувствовала печаль Красной Королевы. А еще – разочарование. Великой мести не будет – тут можно лишь завершить то, что и так уже началось.

Тесак словно оцепенел, ошеломленный произошедшими с Королевой переменами. Алиса приблизилась к женщине, гадая, не попытается ли Белая Королева метнуть в нее последнее заклинание. Фигура шевельнулась и очень медленно подняла голову.

При виде ее глаз у Алисы перехватило дыхание. Это были глаза Тесака – точь-в-точь, один в один, тот же оттенок серого – но в них не было ничего от личности Тесака. Только ненависть, яростная и жестокая. Ненависть горела, полыхала с жаром, которого уже не осталось в теле Королевы. Одна лишь ненависть поддерживала сейчас в ней жизнь.

Белая Королева открыла рот. Зубов у нее почти не осталось – лишь несколько обломанных пеньков. Она выдохнула, и Алиса почувствовала исходящий от нее запах смерти.

– Ты-ы-ы, – протянула Белая Королева и набрала в грудь еще воздуха, готовясь произнести следующее слово. – Это-о-о-о ты-ы-ы винова-а-а-та-а-а.

Алиса нахмурилась:

– В чем это я виновата?

Дрожащий палец Королевы коснулся изможденного лица. Потом она просунула язык между жалкими остатками зубов, закрыла глаза, словно собираясь с силами, и наконец выплюнула:

– В этом.

Алиса посмотрела на Королеву, потом на ветхую комнату.

– Во всем этом виновата я? Ты так состарилась из-за меня?

Королева пыталась заговорить, беззвучно шлепая губами. Слова не желали складываться:

– Сломала… барьер. Сломала… магию.

Значит, все костяшки домино Белой Королевы попадали просто оттого, что Алиса без спросу вошла в зачарованное дерево? Магия ее была так неустойчива. Неудивительно, что на Алису не напали солдаты и никакие больше заклятья не преградили ей путь. Наверное, раньше тут и было что-то подобное, да только Алиса все уничтожила, сама того не ведая. Уничтожила, просто придя сюда.

Белая Королева заметила корону на голове Алисы, и лицо ее словно раскололось в жуткой пародии на улыбку. Алиса внутренне содрогнулась. То была улыбка умирающего, улыбка, лишенная радости.

– Знач-чит, приш-шла за мной?

Алиса опустилась на колени перед Белой Королевой, жалея, что почти не видит в этом искаженном лице Дженни, жалея, что дочь Тесака дошла до такого.

Она положила руку на руку Белой Королевы, и в следующую секунду перестала быть Алисой. Красная Королева вышла на первый план…

(Но только на миг.)

…и Алиса каждой клеточкой своего тела ощутила ее силу, ее правду, ее жар. Она вошла в Белую Королеву, и на сей раз не нужно было гнаться за магией. Сила Белой Королевы склонилась перед силой Красной, покорно опустив голову.

Странно это было для Алисы, потому что она чувствовала печаль и ярость Красной Королевы как свои собственные. Она чувствовала, что нужно наказать сестру, понимала необходимость мести. Но видела она также и бессмысленность, ничтожность победы, осознавая, что ее настоящая сестра погибла давным-давно, и если от нее и осталось хоть что-то, то разве что малая толика, заключенная в короне.

Все это смешивалось с собственным горем Алисы – оттого, что история Тесака и Дженни завершится именно так, что не будет радостного воссоединения, не будет счастливого конца.

Красная Королева встала перед своей сестрой, той, что убила ее, и взмахнула рукой.

Далекий, далекий голос донесся до Алисы: то ли эхо воспоминаний о прошлом, то ли просто ее собственное воображение.

Отрубите… ей… голову.

Голова Белой Королевы отделилась от тела – точно Тесак взмахнул своим топором. И почти мгновенно рассыпалась в пыль, как и все остальное, словно женщина только и ждала этого мига. Вскоре не осталось ничего, кроме кучки тряпья и пепла, увенчанной серебряной короной с подмигивающим Алисе голубым драгоценным камнем.

Алиса сняла красную корону. Она ожидала сопротивления, но его не было. Красная Королева сделала все, что намеревалась сделать, и Алиса почувствовала, как она отступает, исчезая, – ведь баланс жизни и смерти восстановился. Она не останется с Алисой. Она не хочет продолжать существовать теперь, когда ее сестры не стало.

Алиса положила красную корону рядом с голубой. Для кого-то, возможно, было бы очень болезненно отказываться от такой магии, но только не для Алисы. Она не желала чужого волшебства. Она видела, какова цена кражи, – и не хотела ее заплатить.

Земля под ее ногами дрогнула, и Алиса покачнулась.

– Башня рушится, – сказал за ее спиной Тесак: глухо, подавленно, почти равнодушно.

Алиса повернулась к нему. Лицо Тесака было белым, восковым. Он неотрывно смотрел на две лежащие на полу короны.

– Нам надо идти, – сказала Алиса.

Она потянулась к нему, но тут он поднял взгляд на нее, и она уронила руку. В глубине его растерянных, ошалевших глаз скрывалось что-то другое, направленное на нее. Гнев?

– Я думал, ты не хотела ее убивать.

– Не хотела, – сказала Алиса и немного напряглась. Неправильным было его лицо. Никогда еще он не смотрел на нее так.