Красная лента

— Сядьте, детектив! — велел Торн.

— Нет, — ответил Миллер, — я ухожу отсюда немедленно. Я не хочу…

— Чего вы хотите, нас заботит меньше всего, — прервал его Торн. — Сядьте, или я позову охрану. Они посадят вас в машину и отвезут в какой-нибудь заброшенный склад, где и прикончат.

Миллер не верил своим ушам.

— Вы же судья…

— Конечно, я судья, — согласился Торн. — А вы детектив вашингтонской полиции, и правда в том, что вы ввязались в историю, в которой ничего не смыслите. А Джон Роби? — Торн рассмеялся. — Джон Роби думает, что может разрушить то, на создание чего мы потратили тридцать лет? Он одиночка, детектив Миллер, он всего лишь один человек, и если он полагает, что у него есть хоть малейший шанс развалить это, он серьезно ошибается.

Торн отошел от стеклянной двери и опустился на стул напротив Миллера.

— Вы хотите понять, что произошло? — спросил он.

Миллер посмотрел на него.

— Понять что? Что правительство США все еще завозит сюда контрабандный кокаин?

— Не правительство, друг мой, а ЦРУ.

— ЦРУ?

— Помните Мадлен Олбрайт? Госсекретаря?

— Да, помню.

— Она сказала, что ЦРУ ведет себя, словно у него синдром избитого ребенка. — Торн рассмеялся. — Я не уверен, что хорошо понимаю, в чем суть этого синдрома, но идея передана прекрасно, вы не находите?

Сердце Миллера готово было вырваться из груди. Его тошнило, голова кружилась.

— Вы оказались в очень непростой ситуации, детектив Миллер. Вы не кто иной, как последний в длинной цепочке людей, кто намеренно или случайно подверг опасности чертовски прибыльную операцию, которую ЦРУ проводит уже много-много лет.

Миллеру стало трудно дышать. Он посмотрел на Торна.

— Роби уже пытался, знаете ли, пять лет назад вместе с оперативником ЦРУ по имени Дэррил Кинг что-то изменить. Кинг сломался спустя примерно три недели. Героин. Курительный кокаин. Ему могли предложить все, что угодно.

— Дэррил Кинг работал в ЦРУ?

— Как и Кэтрин Шеридан, как и Энн Райнер. Энн я знал лично. Приятная дама, работала с Биллом Уолфордом.

Миллер вспомнил разговор в кабинете Ласситера. Тогда они решили, что работа Райнер на Уолфорда — это достаточный повод не подпускать к этой истории газеты.

— Они все работали на ЦРУ? Те, кого убили? — спросил Миллер.

— На ЦРУ. Все они были семьей ЦРУ. Помощники, коллеги, шпики, информаторы…

— И они вот так просто смогли убить этих людей…

— Что вы имеете в виду под «так просто»? Они убивали людей так просто, детектив Миллер. Они убили очень много людей…

— Ради денег?

— Ради денег, да. Ради денег и власти. Ради политического влияния. Как, по-вашему, ЦРУ оплачивает свои операции? Вы хотя бы представляете, сколько стоят некоторые эти проекты? — Торн презрительно махнул рукой. — Конечно, нет. Кокаин, поступающий из Никарагуа, оплачивает оружие и политические услуги, он оплачивает свержение агрессивных иностранных правительств и убийство политических деятелей. Вы же не думаете, что мы каждый раз приходим в казначейство, держа в руках шляпу, и клянчим триста миллионов долларов.

— Я… я не…

— И не забывайте о национальной безопасности, — прервал его Торн. — Когда война закончилась и мы, поджав хвост, убрались из Никарагуа, нам нужны были деньги, чтобы защитить людей. Госдепартамент, Министерство обороны, Совет по национальной безопасности, Министерство иностранных дел, разведка, даже само ЦРУ… Были люди, которых надо было защитить, люди, которые принимали по Никарагуа и безопасности Соединенных Штатов важные решения. Они могли оказаться на линии огня, если бы всплыла правда. Мы говорим о людях, которым пришлось иметь дело с ситуацией в Гренаде в восемьдесят третьем, в Ливии в восемьдесят шестом, в Сальвадоре, Панаме, Ираке, Судане, о людях, которые нужны нам до сих пор. Мы были обязаны сделать так, чтобы решения, которые они принимали на благо этой страны, никогда не подвергались сомнению. Правда поставила бы администрацию Рейгана на колени. Даже попытка убийства была направлена на то, чтобы отвлечь внимание общественности.

Миллер открыл рот, чтобы что-то сказать, но Торн его прервал:

— Неужели это не очевидно, детектив? Предполагалось, что в него будут стрелять. Честно говоря, Рейган никогда особо не блистал, поэтому я не понимаю, чего от него ждали.

— Это безумие! Кто бы пошел на такое?! Кто бы устроил покушение на президента?!

— ЦРУ, — ответил Торн. — Этим они и занимаются. Они стоят на страже. Они стоят на страже и защищают Америку. И они делают все, что необходимо, все, на что у остальных не хватает смелости и решительности. А потом еще удивляются, о чем блеют эти либеральные засранцы в конгрессе, когда начинаются разговоры о нарушении гражданских прав и свобод, о правах иностранных государств проводить такую политику, какая им по душе! — Глаза Торна горели от возбуждения, словно он хотел выложить Миллеру все, что знает. — Что касается ЦРУ, никто не имеет права ни на что, пока это не подтверждено Управлением…

— Вы же не хотите сказать, что Хинкли должен был застрелить Рейгана…