Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП)

«Ты – не твой отец», – сказала она, начиная мою терапию, «И может он применил силу, но это не делает его насильником. У каждой истории две стороны. Твоя мать сказала, что много выпила. Может и он тоже. По началу она целовала его. Я не говорю, что он поступал правильно и не сделал ничего плохого… но может он подумал, что она хотела его. Может позже он понял, что поступил неправильно. Может и нет. Никто не знает. Не делай этого с собой, Эдвард. Даже если это было изнасилованием, и он знал, что делает, это не делает тебя хуже, чем ты есть. Это ОН. А ты – это ты. Совершенно другой человек. Ты был прав, когда сказал родителям то, что сказал. Ты должен оставить прошлое в прошлом. Когда я только познакомилась с тобой, ты был таким закрытым. Ты построил вокруг себя так много стен, я думала, что никогда не увижу настоящего тебя. Меня до сих пор поражает, что ты сделал за две недели. Я думаю, ты ХОТЕЛ освободиться… и поэтому ты так быстро открылся мне. Ты хотел помощи. И поэтому ты лучше, чем Карлайл, Эсме, твой отец, все они. Посмотри, что с ними случилось, когда они отказались от реальности и помощи. Мне становится приятно от того, что я выбрала эту профессию. Некоторые люди думают, что психиатрия – это глупо и бесполезно, но я всегда знала, что она может спасти жизни. Теперь я вижу это. Ты должен закрыть дверь в прошлое. Ты должен оставить его и жить здесь. Не позволяй этому убить тебя. Иди вперед, навстречу будущему. К Кэти. Сделай это прямо сейчас… и ты разорвешь этот круг тоски и боли. Не забывай это, потому что ты никогда не сможешь забыть прошлое. Но учись с помощью него. Позволь ему сделать тебя лучше, чем ты был. Позволь этому сделать тебя лучшим отцом для Кэти… чтобы она выросла и была хорошей мамой для своих детей».

Душа этой женщины заживляет меня, внутри и снаружи, даже после всего, что сказали мне родители. Если бы всё это произошло немного раньше, я был бы разрушен сейчас. Но она и то, как она всё объясняет для меня… я не мог поверить, что чувствовал надежду… и силу… и свободу.

Мой голос пропал, но мои губы должны были снова признаться ей в любви, показать ей, как я ценю все чудеса, которые она творит в моей голове.

Я поднес её руку к свои губам и осыпал горячими поцелуями кончики её пальцев, еще пара слез стекла из-под моих опущенных век… но это были не слезы боли. И не то, чтобы это были слезы радости, но я чувствовал, как будто что-то во мне исчезло…там, где раньше лежали тонны стыда, шкафы с ненавистью к себе, коробки полные неуверенности и злости и огромный зверь, который сожрал всё моё уважение к себе, там теперь была прекрасная пустота.

Я больше чувствовал всего этого. И я плакал от облегчения, от того, что я больше не чувствовал этот груз на себе. Теперь у меня много места для воспоминаний о Кэти, о её детском смехе. У меня есть место для Беллы, полки, предназначенные для множества разных поцелуев и изображений её красивого лица и тела, когда мы сливаемся в одно различными способами, но каждый из них прекрасен. У меня есть множество пространства для визитов Кэтрин и Джозефа, я практически слышал, как она кричит с ирландским акцентом, «Иисус, Мария и Джозеф!!», когда я появляюсь в дверях. Она стиснет меня в объятьях и оглушит меняя своим криком, но я жду не дождусь этого.

И в этот момент я по-настоящему поблагодарил Бога. Да… я верю в тебя, ублюдок. Я обязан, если в этом мире есть Кэти, Белла, Кэтрин. Так что я был не прав, ладно? Ты существуешь. Может, если я смог немного простить Карлайла и Эсме Каллен, может быть я смогу… простить и тебя. Я до сих пор не понимаю и не принимаю того, что ты украл у меня жену и мать у Кэти, но однажды ты всё объяснишь мне. Если ты еще не записал меня в Ад, а я пойму, если ты сделаешь это. Но теперь, я буду другим. Не для того, чтобы спасти себя от вечности в огне и пытках… но для того, чтобы когда я уйду, я смогу обернуться назад и увидеть хорошие вещи, которые я сделал на земле до того, как моё время вышло. Даже если это будет только Кэти, взрослая и счастливая со своей собственной семьей, мне этого хватит.

Единственная вещь, которая меня теперь беспокоила, это Таня. И я сказал это вслух.

«Почему Таня не сказала мне?» – прошептал я, «Думаешь, она всё еще любила Карлайла, или что-то такое? Может она любила его больше, чем меня».

Белла поцеловала меня в нос и задумалась на мгновение.