Красная линия

Я мысленно приказывала своему телу откликнуться на нежные прикосновения. Просто расслабиться, пофлиртовать с приятным парнем, может, даже поцеловаться разок-другой, но в итоге сидела как унылый Пиноккио, мечтающий стать человеком.

Что со мной не так?

– Микки?

– Почему бы и нет, – пожала я плечами, прогоняя удушающие мысли. – Я ни разу не была на хоккейном матче.

– Серьезно? – Лиам удивленно улыбнулся. – Никогда–никогда?

– Никогда-никогда.

– А ты сама хоть раз стояла на коньках?

– Не-а.

Его красивая улыбка стала еще шире.

– Кажется, я знаю, где пройдет наше первое свидание.

– А ты не из тех, кто легко сдается, – покачала я головой.

– Не поверишь, но вместе с формой нам выдают не только наглость, но еще и целеустремленность.

Я не сдержала улыбки.

Рука Лиама опустилась на мое колено, и я почувствовала в животе легкий трепет. В этот момент сверху раздался какой-то шум. Я повернула голову и увидела Дэйва, который медленно спускался по лестнице, на ходу застегивая ширинку.

Внутри меня разверзлась буря.

– Поцелуй меня, – едва слышно сказала я, задыхаясь от боли в груди. – Прямо сейчас.

Лиаму потребовалась лишь секунда на то, чтобы осмыслить мои слова. Затем его рука уверенно легла мне на затылок, и он притянул меня к себе.

Сердце пропустило глухой удар.

Губы Лиама были удивительно мягкими, со вкусом спелого винограда. Он не был робок или осторожен. Его язык сразу скользнул внутрь и принялся жадно ласкать меня. Я почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.

Неожиданно со стороны прихожей раздался оглушительный грохот.

Я распахнула глаза и испуганно вскочила с дивана. Звук был такой, будто в дом ударила молния. Музыка стихла. С колотящимся сердцем я бросилась в прихожую.

Там уже собирались изумленные гости, о чем-то тихо переговариваясь друг с другом. Весь пол был усеян осколками разбитой напольной вазы, которая до этого стояла рядом с входной дверью.

– Ну ни хрена себе… – послышался за спиной голос Лиама.

– Где Дэйв? – обеспокоенно спросил Эш. – Кто-нибудь его видел?

Все присутствующие лишь растерянно переглядывались и качали головами.

– Похоже, Каллахан окончательно слетел с катушек, – Вайдман положил руки мне на плечи. – Эш, ты не против, если я сегодня заночую у вас?

Здоровяк как-то странно посмотрел сначала на меня, а затем на руки Лиама, и тяжело вздохнул.

– Только без глупостей, Вайдман.

– Ты же меня знаешь, – я спиной чувствовала, что Лиам улыбается.

Глава 19

Я чувствовал себя отвратительно.

Каждый шаг по лестнице отдавался колокольным звоном в черепной коробке. Руки болтались бесполезным грузом вдоль тела, а онемевшие мышцы противно ныли. Ночка выдалась не из легких.

Вместо того, чтобы отдыхать и набираться сил перед следующей игрой, я колотил боксерскую грушу в ближайшем спорткомплексе до тех пор, пока он не закрылся, а затем бросил машину на стоянке и отправился домой пешком. Всего каких-то одиннадцать-двенадцать миль25 через ночной морозный лес, и я оказался у цели. Узнай об этой веселенькой прогулке главный тренер, мои яйца бы уже висели на доске для дартса в раздевалке, а Орланы метали бы в них дротики.

Из кухни донеслись знакомые голоса.

Я замер на полпути и обратился в слух.

– … мне тогда так перепало от тренера…

Какого хрена Вайдман делает в нашем доме в восемь долбаных часов утра?

– Могу себе представить, – послышался тихий хрипловатый смех Микки.

Вчера я приложил все усилия, чтобы не разорвать ублюдка на куски, когда тот засовывал в рот Микаэлы свой язык, а сегодня он уже преспокойно попивает утренний кофе на моей кухне…

У него что, напрочь отсутствует инстинкт самосохранения?

Мой кулак до сих пор не проехался по его самодовольной роже лишь потому, что я не хочу вылететь из основного состава в самый разгар сезона.

Драка – дисквалификация.

Только это меня сейчас сдерживает.

Только, мать его, это.

Я сделал глубокий вдох и разжал кулаки. Уравновешенность, собранность и железная выдержка – вот три слона, на которых стоит мир хоккея.

А я, между прочим, профессионал.

Напялив на лицо маску тотального пофигизма, я вошел на кухню и даже пробурчал нечто среднее между «Доброе утро» и «Идите в жопу».

Вайдман нависал над Микки, как стервятник. Одной рукой он опирался на столешницу, а другой – играл с ее волнистыми локонами, пока та нарезала фрукты.

От этой идиллической картины меня едва не вывернуло наизнанку.

Кулаки продолжали непроизвольно сжиматься и разжиматься. Чтобы немного отвлечься от этих сраных голубков, я наклонился к сидящей возле холодильника Твигги и потрепал ее за ухо.

– Привет, красотка.

Она повернула морду и лизнула мне ладонь.

– Я уже выгуляла их и покормила, – произнесла Микки, монотонно стуча ножом по доске. – Халк и Фрида сейчас спят в моей комнате. Их не мешало бы искупать, только я не знаю как…