Красная луна.

   Мне было обидно. Глупо, наверное, но все-таки обидно. Становлюсь капризной и обидчивой, а все из-за этого типа.

   - Зак, пойди, купи что-нибудь в ресторане, нашему цветочку нужно поесть,- сказал, как выплюнул.

   - Хорошо, я скоро,- мальчик тут же покинул купе, закрыв за собой дверь.

   Тишина начинает давить, но я все также неподвижно лежу. Колеса мирно стучат по шпалам, успокаивая и убаюкивая мой взбунтовавшийся разум.

   - Мария,- спокойно начал мужчина,- прекрати себя жалеть, от этого никому лучше не станет.

   Возмущение начало зашкаливать. Поворачиваюсь и сердито хмурю лоб, смотря на мужчину.

   - Я себя не жалею,- мрачно произношу.

   - Неужели,- его губы искривляются в противной усмешке.- Тогда почему мне кажется, что еще минута, и ты разревешься как пятилетняя девчонка?

   Не могу больше лежать, сажусь, хватая его за руку.

   - Чего ты от меня хочешь?

   Наши глаза сталкиваются. Он усмехается и, прижимая меня к себе, впивается своими губами в мои губы.

   Упираюсь руками, пытаясь освободиться. Его жесткий поцелуй и грубость, вызывают отвращение, а первое, что я сделала, когда он меня отпустил - влепила ему пощечину.

   Надо было видеть его глаза в тот момент, они почернели, превратившись в два черных омута.

   Мне тут же захотелось исчезнуть и желательно побыстрее.

   Пытаюсь от него отсесть, но Коуэл не дает, сильно сжав мою руку и наклонившись к самому лицу.

   - Ты еще об этом пожалеешь, девчонка. Я не твой приятель одногодка, чтобы спускать подобное.

   Мне стало страшно. Он смотрел на меня, не мигая, подавляя и гася все попытки к сопротивлению.

   - Прости,- слышу свой затравленный голос, невольно удивляясь, что это сказала именно я.

   Еще минуту он не отрывает от меня свои злые глаза, а потом отпускает руку и пересаживается на соседний лежак, доставая какую-то книгу.

   Делает вид, что ничего не произошло. Но я-то знаю, что между нами возникла непроницаемая стена, которая положила конец нашей дружбе. Хотя была ли у нас эта самая пресловутая дружба?

   Ложусь на спину, вперившись в потолок бессмысленным взглядом.

   Я чувствовала свою вину, но он меня вывел из себя. И вообще, я же девушка.

   Да, докатились, долетели, прискакали, прибежали - ищу себе оправдание?! Может, правы все эти заумные труды, в которых говорилось о том, что женщины и мужчины совершенно разные звери? И еще! Чувство вины, что только меня посещает?! И этому типу все равно?! Эх, и пойди ж догадайся теперь, о чем он сейчас думает. Хотя наверняка поливает меня грязью и продумывает план изощренной мести, которая неожиданно на меня упадет и прибьет окончательно.

   Хм, как мне все это надоело! Все, пытаюсь быть серьезной.

   Да, быть серьезной. Вот не говоришь с ним и подражаешь его поведению. А что? Его не существует, его не сущ...Вот сколько не вбивай это себе в голосу все равно напрасно. Вон он, сидит и играет с Заком в карты. Причем явно мухлюет, но это, ни мальчишка, ни я - заметить не можем.

   Играть я не садилась, но следить за умственными потугами мужской половины нашего отряда было интересно.

   Вот уже второй день трясемся в поезде. Скука снедает. Мысли и упреки то и дело мешают спать. Вспоминается прошлое: лица родных, знакомых, друзей. Дом, в котором провела все детство и юность. Мама, чье лицо я до сих пор помню; добрые синие глаза, миловидное лицо, волосы пахнущие цветами и улыбка, не слетающая с её уст. Мне не хватает её и того спокойствия, что витало вокруг, когда она была рядом.

   Семья была всем для меня. Крепостью, что защищала от невзгод и тревог. А сейчас я стою на развалинах собственной памяти, и злые северные ветры сбивают меня с ног. Нет больше людей, к которым я могла прейти за советом или помощью. Я осталась одна.

   Наверное, все дело в страхе. Нет во мне тех искорок, что есть в людях готовых спонтанно сняться с места, отправляясь навстречу приключениям. Или даже не так, я просто была слишком домашней и сейчас смотрю на мир глазами ребенка. Нужен опыт, что ко мне ещё не пришло, но время все изменит. Хотя есть ли оно у меня? Враг не будет ждать пока я пойму все и повзрослею. Он ударит, ударит, чтобы мне стало еще больнее. Для того чтобы вывести из равновесия. Потому, что я могу сломаться.

   Коуэл во всем прав: я слаба и безрассудна. Эх, хорошо хоть я понимаю, что не могу как героини пресловутых романов, идти против всего мира и стоять на своем. И правы они будут или нет, все равно. Я учусь понимать мир и других. Мое мировоззрение постепенно меняется, и я искренне надеюсь, что оно меняется к лучшему.

   Ловлю себя на том, что не спускаю взгляд с темного, внимательно его рассматривая. Темные и немного растрепанные волосы, красивые черты лица, серые глаза, внимательно следящие за ходом игры, волевой подбородок, четко очерченные губы...

   Смущенно встряхиваю головой и отгоняю от себя непотребные мысли.

   И если Коуэл и заметил что-то, то вида не подал, за что я ему несказанно благодарна. Хотя с его характером можно было ждать и язвительно замечания, или того хуже - довольного взгляда, в котором и упрек, и радость, и обещание сладкой мести.