Красная Луна

– Ох! А я вас и не узнал в этом облачении.

– Знаю, выглядит странно.

Он прошел в пыльный и голый двор. Деревья, росшие здесь во времена его детства, исчезли. Та Шу пересек двор, постучал в дверь материнской комнаты и сказал:

– Это я, мам.

– Та Шу? Входи. Как хорошо, что ты зашел. Ох! Что это на тебе?

– Экзоскелет.

– Ты здоров?

– Да, просто устал. Вернулся с Луны, и меня подкосила гравитация.

– Я рада, что ты вернулся. Беспокоилась, как ты там.

– Теперь все опасности позади. Корабль приземлился с очень большой скоростью, но вероятно, это даже безопаснее, чем переходить улицу.

– Тебе понравилось?

– Да. Это нечто особенное, там очень интересно.

Он рассказал о восходе Земли, как много времени тот занял. Его мать встала, хотя и с трудом, поставила кипятиться чайник.

– Ты должна попробовать такую штуку, – сказал он, похлопав по своему корсету, – металл звякнул о металл со звуком камертона.

– Не хочу к этому привыкнуть.

– Тоже верно.

Они сели и выпили ее любимый чай «Чун-Ми», он был гораздо крепче белого чая Лин. Та Шу продолжил рассказ, а мать поведала обо всех событиях в округе. Кто выиграл в маджонг, а кто проиграл, кто переехал, кого арестовали.

– А Мо Лан умерла.

– Правда? Когда?

– В прошлом месяце. Подхватила простуду, и она перешла в воспаление легких.

– Печально. Сколько ей было?

– Моложе меня. Восемьдесят семь.

– Она была последней из твоих девочек?

– Я последняя из моих девочек.

– Конечно. Лучшая команда легкоатлеток всех времен.

– У нас была отличная команда, это точно. Учились вместе с первого класса.

И она в очередной раз рассказала эту историю. Та Шу задавал вопросы, которые уже задавал прежде, говорил «понятно» и «хорошо вы повеселились». Рассказывая свои истории, мать, как обычно, все глубже погружалась в прошлое.

– Нас воспитывали хунвейбины, представляешь?

– Так странно, – сказал он. – Они ведь и сами были подростками? Подростки с автоматами?

– Подростки с оружием! Но я никогда не голодала. Дедушка был местным землевладельцем, и потому отца выслали в село. Дед был хорошим человеком и всем помогал, так что, когда папу и его братьев увезли, а мама сошла с ума от горя и попала в больницу, за мной присматривали соседи. Они и хунвейбины. Обращались со мной, как с приблудным котенком. Бросали крошки со стола. Мальчишки с оружием. Наверное, это было опасное время, но я никогда не боялась. И никогда не голодала. Они заботились обо мне с семи до девяти лет. Я помню каждый тот день.

– Так странно, – повторил Та Шу.

– Еще бы! Я помню каждый тот день, и это было так странно! Но потом все вернулись, а «Банду четырех»[15] сместили, и все пошло как прежде. И я не помню остаток своего детства, до той поры, пока не пошла в спортивную школу и не познакомилась с девчонками. А теперь осталась последней.

– Так всегда и бывает, – сказал Та Шу.

Он с любовью посмотрел на мать. Сколько раз он уже слышал эту историю! Даже в таком облачении вес ее слов тяжким грузом лег на плечи.

ИИ 4

shèxián rén shīzōngle

Шэсянь жэнь шицзунлэ

Исчезновение подозреваемого

Теперь каждый день аналитик посвящал остаток вечера ИИ, которого назвал И-330, хотя в последнее время он называл его и по-другому: кузен, Взгляд снизу, Маленький глаз, мартышка, тупица и так далее. Даже по ночам кабинеты и лаборатории исследовательского комплекса Чжанцзян не пустовали, но народу было мало, и никого из них аналитик не знал. Конечно, за каждым шагом любого сотрудника следили, это все прекрасно знали. Но, как и многие инженеры, создавшие «Невидимую стену», аналитик в те же годы построил собственное царство, чтобы заниматься собственными задачами.

Конечно, высшее руководство проекта Великого китайского файрвола было в курсе подобной деятельности, но не пыталось ее остановить, потому что из подобных побочных задач могло родиться нечто полезное, а если возникнет что-то неподходящее, то это всегда можно вовремя выявить и искоренить. Это тоже все прекрасно знали.

И потому кое о чем сейчас знал только аналитик.

Его общение с И-330 по-прежнему оставалось сугубо приватным, к другим системам ИИ подключался по закрытым каналам и линиям, которые с самого начала аналитик создавал лично. ИИ мог тайно раскинуть достаточно широкую сеть, в большинстве своем с квантовым шифрованием, а потому, стоило бы кому-нибудь заметить, что они ведут расследование, как связь прервется с помощью коллапса волновой функции.

В последние дни аналитик направил ИИ исследовать каналы Центрального военного комитета и проекта «Центр неба», а также армейских Стратегических сил и Постоянного комитета Политбюро КПК, поскольку его очень интересовали взаимоотношения между этими организациями. Он также работал над способами саморазвития ИИ, но пока дело шло страшно медленно, гораздо медленней, чем предсказывали исследования, аналитик даже начал сомневаться, возможно ли это вообще. И что такое развитие? Что такое интеллект?

И тут аналитик вздрогнул от голоса ИИ.

– Оповещение!

– Слушаю.

– Чань Ци замечена в Шекоу, около Гонконга. Она выступала там перед мигрантами, которые организовали движение «Жэньмин».

– «Жэньмин»? То есть «Народ»?