Красная маска

Я со скупой благодарностью приняла завтрак, но разговаривать с ним не хотела. Слишком интимную подробность он обо мне узнал. Я перестала ей делиться года два назад, когда это начали считать за старомодное веяние и недоработку. Причем мою. Мою? Ну да, конечно, а то, что мужчин нормальных нет — это тоже я виновата. И вот, в один единственный день, в который я устроилась на работу, я встретила идеального, но уже занятого. А за ним повалила череда других вариантов. Так сразу-то трудно определиться, с чего начать. Это вам не комплексный обед, где на первое самое невкусное, но полезное, потом повкуснее, но бесполезнее, а затем вредный десерт. В мужчинах невозможно понять, кто сладкий, а кто на благо здоровью.

— Почему ты до сих пор девственница? — я сжала нервы в кулаки. Он подвозил меня до работы и мы ехали молча, пока он не продолжил с того, с чем я надеялась, мы покончили. — Многие девушки просто боятся секса, но ты не трусиха.

— Отстань. — как ученица детского сада насупилась я, словно одногруппник дергал меня за косички и я искала юбку воспитательницы.

— Да ладно тебе, это же… здорово! Но причина же быть должна.

— Какие к черту причины? Я училась.

— Все учатся, но время находят, — засмеялся ДонУн. — я не верю в такую занятость.

— Я жду принца на белом коне, доволен? — огрызнувшись, я укуталась поплотнее в шарф. Утро сегодня было морозным.

— Нет, ты же не сказала, что я прошел кастинг на эту роль. — я проигнорировала. Он уже прекрасно знал, кого я видела в этой роли. — Я заеду тебя забрать, как обычно.

— Нет, я сегодня ночую не у тебя. — отрезала я. Мне нужно было смириться с тем, что теперь ДонУн знает мою маленькую тайну, побыть вдали от него. Ну и, менять место дислокации никто не отменял.

— Так, стоп, почему не у меня? Конспирация не катит для отмазки. — поднял указательный палец вверх ДонУн, снова проявляя властность и привычку распоряжаться. А он борзый, если не старается казаться милым. — Я заеду, я сказал.

— А мне всё равно, что ты сказал! — обозлилась я. — Если ты вчера сыграл моего жениха, это не значит, что у меня появились по отношению к тебе обязательства. Я ведь предупредила, чтобы ты рассматривал эту просьбу, как друг!

— Да не хочу я, чтобы ты у других мужиков ночевала! — крикнул ДонУн и, остановившись на светофоре, воззрился на меня. — Чего тебе не хватает для безопасности? Телохранителя? Второй пуленепробиваемой двери?

— Доверия? — парировала я. Парень, хватая воздух носом, от чего раздувались ноздри, заткнулся. — Я не для того просила освободить меня от присмотра родителей, чтобы оказаться запертой в твоей золотой клетке.

— Ты подозреваешь меня в участии в изнасиловании? — у него ходуном ходили желваки. Даже мышцы лица дергались. Он так болезненно произнес последнее слово, что меня поразила глубина трагизма. Почему для него так оскорбительно моё предположение? Он не хуже прочих, которых я подозреваю в этом же. Даже Йесона, редкими, но временами, готова осудить по тому же поводу.

— Я не собираюсь никому говорить, что я думаю. — памятуя о совете ЁнГука, ответила я. Пусть считают, как хотят. А я была решительно настроена на сегодняшний день. Их опека, несомненно, помогает мне, но продвинуться к следующему имени с ними никак нельзя. А мне оно нужно, нужно!

Ревнивый

Наверное, никто не поймет меня и моего безумия. Разве что предыдущие жертвы Красной маски. Недаром с ними что-то и случилось, в конце концов. Но это страшно, действительно страшно, когда ты понимаешь, что твоя жизнь на ладони у кого-то, кто может быть кем угодно. Разве что не твоими родителями, а в остальном — любым человеком. Даже Джуном, которого я знаю с детства, даже ХимЧаном, который рисковал ради меня жизнью, даже мужчиной моей мечты, моим боссом. Поэтому невозможно сидеть, сложа руки, и ждать, когда же настанет критический момент и некий маньяк объявится. Или не объявится и будет где-то рядом всю жизнь. Это давит, очень сильно клонит к земле и гнет.

Поэтому после работы я торопливо добралась до здания центральной прокуратуры и искала дальнейших жестоких впечатлений на свою пятую точку. Возможно потому, что вчера немного тронулась умом от перенапряжения. Но я верила, что пока ещё мыслю адекватно. Если в концепцию адекватности вписывалось моё поведение: ожидание Бана ЁнГука после работы. Но пока я стояла, как неприкаянная, мой мобильный меня снова потревожил. Неизвестный абонент вызывал меня, хотя я знала, кого сейчас услышу.

— Как поживает моя маленькая девочка? — беспокойно залепетал знакомый голос.

— Хорошо, вопреки твоим молитвам. — собралась я с духом, заговорив как можно более безмятежно.