Красная мельница

В июле 1919 года, когда Красная армия на Восточном фронте, освободив Урал, подошла к границам Сибири, ЦК РКП(б) принял по вопросу сибирских партизан развернутое решение, предусматривающее, что партизанские отряды должны немедленно установить связь между собой, координировать свои действия и переходить к централизованному командованию. Но процесс оказался сложным и длительным. Реорганизация затянулась вплоть до января 1920 года, когда в результате освобождения Красной армией Сибири войска партизан были расформированы. Но первоначально партизанские отряды сводились в полки. Партизанские войска лишь внешне напоминали структуру Красной армии, которая комплектовалась по классовому принципу в порядке мобилизации. Партизанские отряды возникали в районе боевых действий и формировались из добровольцев, которых подбирал лично командир. Добровольность – один из главных партизанских принципов.

В Красной армии комсостав назначался приказами сверху. Командный состав партизан состоял из тех, кто создавал отряды. Господствовал принцип выборности. Решающее значение имели не теоретическая подготовленность и не бывшие чины и звания, а проявленные на деле организаторские и командирские способности, популярность среди бойцов.

Комиссары в партизанских отрядах были в виде исключения, и сплошь и рядом они не были членами партии, что объясняется малочисленностью подпольных большевистских организаций. Редким исключением были в партизанских отрядах и партийные организации. Не было таких органов, как военные трибуналы, особые отделы, несущие наряду с политотделами ответственность за поддержание боеготовности в армии.

Основной тактической единицей забайкальских партизан так и остался до конца отряд.

Партизанское движение носило очаговый характер. Если приходилось уступать неприятелю, то партизаны отступали в соседние уезды или в непроходимую, недоступную войскам тайгу. Стоило войскам уйти, как партизаны возвращались на свои места и, как подчеркивали белогвардейские администраторы, «история борьбы с ними начиналась сначала».

Это была система сопротивления, не предусматривающая широких и активных военных действий. И даже в тех случаях, когда партизанам приходилось вести боевые действия в составе соединений, приказы были проникнуты духом активной обороны. Никакой речи о ведении маневренных операций не велось. Партизанам редко ставились задачи, выходящие за пределы района их пребывания. Этим объясняется тот факт, что значительный численный рост партизанских отрядов так и не привел к качественному изменению партизанских сил, к применению новых форм и способов борьбы. Но выигрышные моменты у забайкальских партизан, бесспорно, были. Партизанские отряды значительно уступали белым регулярным частям при ведении огневого боя. Против пулеметов, винтовок и артиллерии трудно было бороться с дробовиками, охотничьими ружьями, пиками или же имея по десятку самодельных патронов на винтовку. Компенсировать эти недостатки удавалось при обстоятельном знании местности, всех условий обстановки и умелом их использовании.

Партизаны выигрывали всегда, когда в основе их действий лежала не огневая, а ударная тактика, когда решающее слово принадлежало ночному бою, внезапным атакам с тыла и с флангов. При этом у партизан было много преимуществ: связь с местным населением и его поддержка, отсутствие громоздких обозов и растянутых коммуникаций, маневренность вне поля боя.

Основной и самой простой задачей, с которой забайкальские партизаны справлялись наиболее успешно, была их боевая деятельность на Транссибирской магистрали. Почти наполовину она пролегала в районах мощного повстанческо-партизанского движения. При этом тактические условия местности благоприятствовали налетам, порче железнодорожного пути и так далее.

…Тем не менее времена дикой партизанщины заканчивались. Наступала пора выходить из тайги и действовать по широкому фронту на основе регулярных частей Красной армии. Но не все торопились это делать. Почти все охотничьи зимовья и особенно дальние заимки были переполнены партизанами. Таежная вольница не отпускала. Свежий и чистый воздух, не порченный пороховой гарью, кружил голову. Еда была. Из тех же отбитых у беляков обозов с продовольствием, своевременно и запасливо припрятанного в надежных местах. Сейчас эти припасы были как никогда кстати. Стреляли зверя. Разделывали и большими кусками варили в казанах на костре. Пригодилась и амуниция, обмундирование из тех же интендантских трофеев… Имелось и выпить, от спирта до коньяка. Сложнее всего было удержать партизан от мародерства. Товарищ Бирюков знал об этом еще по признаниям пленных каппелевских офицеров. Вспоминая свой «ледяной поход» вдоль Транссибирской магистрали на Иркутск, идя на помощь адмиралу Колчаку, офицеры с ужасом говорили о диких партизанских набегах на отставшие от строевых частей интендантские обозы с продовольствием. Они становились легкой добычей для «варнаков из тайги» в косматых шапках, перевязанных красными ленточками.