Красная надпись на белой стене

“Мысленно я славу по нотам пою Шадраху. Сей евнух — прекрасный пример того, как недостаток телесный порождает достоинство духовное. Нехватка и избыток, лишение и обретение, отсутствие и наличность — всё умещается в теле и в сердце одного человека! Итак, я иду к Шадраху, чтобы вынести на его суд рожденную мною версию об арифметической ошибке Валтасара!”

* * *

Воспользовавшись своим правом беспрепятственного доступа на территорию царского дворца, Даниэль смело подошел к роскошным воротам, приветливо кивнул стражникам и без задержки со стороны охраны проследовал в здание, где помещались рабочие апартаменты визирей монарха.

— Прошу доложить, о моем прибытии! — обратился Даниэль к личному стражнику Шадраха, застывшему у двери кабинета.

— Не уверен, что Шадрах примет тебя, — ответил охранник.

— Я его друг!

— У твоего друга дама!

— В каком смысле? — изумился Даниэль.

— В прямом.

— Кто такая?

— Увидишь, если будешь принят.

— Докладывай и не рассуждай!

Согласно уставу, стражник вызвал себе смену и, по прибытии заменяющего часового внутренней охраны империи, скрылся за тяжелой дверью, украшенной золоченым государственным гербом.

— Шадрах приглашает тебя, — торжественно заявил стражник, вернувшись из апартаментов визиря.

— Приветствую тебя, Шадрах! — с оттенком фамильярности проговорил Даниэль и боковым зрением увидел совсем юную и незнакомую ему девицу, скромно сидевшую на возвышении из трех подушек, уложенных на ковре одна на другую.

— Рад тебе, иудейский пророк! — ответил Шадрах.

— Я не помешал, случаем?

— Да простит иудейский Бог своего пророка, если какая греховная мысль промелькнула в голове его!

— Шучу я, Шадрах!

— Шутишь? Знать, ты в добром расположении духа. Разреши представить тебе сию юницу — Вашти, дочь покойного Валтасара. Сиротка пришла ко мне поплакать о своем горе. Не конфузься, милая Вашти, этот человек не опасен, он совершенно безобидный старец, вроде меня.

— Я сочувствую тебе, Вашти, в безвременной утрате родителя, — произнес Даниэль, с трудом выдавив из себя скупые слова соболезнования.

— Благодарствую, — прозвучал девичий голосок.

Тут, однако, Даниэль насторожился. Услыхав, как зовут деву, он изрядно взволновался — не ослышался ли? “Вашти, Вашти — может, клик грядущего сие? Что гласит он?” — лихорадочно думал пророк.

Даниэль прежде не знал, что у Валтасара есть дочь Вашти. Имя юницы заставило пророка задуматься, возбудило чуткий к неизбежным оказиям ум.

“Вашти, Вашти — что подсказывает мне слово это? — размышлял Даниэль, — о, кажется до меня доносится голос будущего, предвозвестие скорых событий. Ну, конечно! Судьба Вашти сплетется с судьбою моего народа. Жаль, голос будущего невнятен, едва слышен. Но я уверен: мудрецы после меня впишут в Святые Книги, как Вашти, то ли добром, то ли злом, повстречается с иудеями на их тернистом пути…”

— О чем ты задумался, Даниэль? — спросил Шадрах.

— Не о чем, а о ком. О Вашти я думаю, — сказал Даниэль и слабо улыбнулся юной особе, — умом своим пророческим чую — жребий скрестит жизнь твоей гостьи с грозными перипетиями народа моего. Да, именно скрестит. Скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье!

— Твое предвидение, Даниэль, не обманывает тебя, — поддержал Шадрах, — что уж говорить о конечностях, разве только в них дело? Наша Вашти вся целиком, всей судьбою своею войдет в вашу легендарную историю!

— Ты тоже наделен даром пророчества? — задал ревнивый вопрос Даниэль.

— Я не пророк, но здравомыслием не обижен. Совет мудрых визирей предполагает отдать Вашти в жены персидскому монарху.

— А дева согласна? — уточнил Даниэль.

— Ты не против, Вашти? — обратился Шадрах к своей гостье.

— Я не против. Я слыхала, в гареме у персидского владыки нашей сестре живется совсем недурно! — стыдливо потупив взгляд, проговорила Вашти.

— Мы надеемся, что задуманный нами политико-романтический маневр убережет Вавилонию от персидского разгрома, о котором ты, Даниэль, узнал из надписи на стене! — сказал Шадрах, — ну, а если сей ловкий шаг не спасет нашу империю, и персы все-таки завоюют Вавилон, то этот жизненный поворот всенепременно отразится и на вас, иудеях. И тогда очень даже возможно, что Вашти сыграет некую заметную роль в иудейской истории. Вашти, ты согласна сыграть некую заметную роль в иудейской истории?

— Я согласна! Ведь тогда мое имя будет увековечено в писаниях! Я не ошибаюсь, Даниэль? Ты обещаешь?

— Ты очень умна, юная дева! — дал уклончивый ответ Даниэль.

— А теперь поведай, друг-иудей, с каким делом ты явился ко мне?

— Я с благодарностью вспоминаю, Шадрах, как ты прозорливо одобрил мое предположение о Божественно-ангельском происхождении надписи на стене. Я не имею слов, чтоб выразить мою признательность…

— Это ты-то, велеречивый пророк, не имеешь слов? Оставь куртуазные предисловия и говори о деле!

— Согласен. Слушай. Я самостоятельно пришел к догадке о причине, по которой Валтасар распорядился подать на пиршественный стол кубки из иерусалимского храма. Теперь я хочу выслушать от тебя слова подтверждения или опровержения. Ежели ты согласишься с моею гипотезой, то она, безусловно, верна!