Красная перчатка

Амулеты изготавливаются мастерами: волшебники накладывают проклятие определенного типа, и носитель получает соответствующую защиту. Ведь, как известно, только камни впитывают магию. Талисман срабатывает лишь единожды: камень отводит проклятие, но сразу же трескается. Настоящие амулеты от трансформации – редкость, потому что подобных мастеров в мире очень мало; один такой рождается, наверное, раз в десять лет. Но у Даники самый что ни на есть настоящий. Я точно знаю – сам делал.

А она и не догадывается.

– Привет.

Даника шутливо толкает Сэма, и тот обнимает ее за плечи.

Все вместе мы входим в столовую.

Первый вечер нового учебного года, поэтому на столах скатерти и вазочки с розами и гипсофилами. Родители кое-кого из новеньких толкутся тут же, они явно под впечатлением: высокие потолки обшиты деревом, из позолоченной рамы за всеми бдительно следит суровый полковник Веллингфорд, а мы умудряемся каким-то образом не размазывать еду по лицу.

Сегодня подают лосося в соусе терияки, бурый рис и морковь. На десерт – вишневое пирожное. Я ковыряю морковь вилкой. Даника начинает с десерта и довольно констатирует:

– Вполне съедобно.

А потом безо всякого перехода принимается разглагольствовать о том, как этот год важен для «Сглаза» (так называется клуб поддержки мастеров). Мол, нужно всем рассказать о второй поправке, на следующей неделе будет какой-то митинг, правительство все больше вторгается в частную жизнь и так далее. Я слушаю ее вполуха.

Поворачиваюсь к Сэму, чтобы заговорщически ему подмигнуть, но он внимает каждому ее слову, затаив дыхание.

– Кассель, – Даника поворачивается ко мне, – ты не слушаешь, я ведь все вижу. Голосовать за поправку будут в ноябре. Уже в этом году. Если законопроект утвердят, мастеров принудят к тестированию. Не только мастеров – вообще всех. И пусть правительство Нью-Джерси гарантирует полную конфиденциальность – все это вранье. Мастеров начнут увольнять, не будут сдавать им жилье. Их будут арестовывать за врожденные способности, а они, может, вовсе не хотели бы их иметь.

– Знаю. Прекрасно знаю. Не надо мне все разжевывать. Я знаю.

Похоже, я разозлил ее еще больше.

– Это, между прочим, тебя напрямую касается.

Я вспоминаю маму и Клайда Остина. Баррона. Собственные грехи.

– А может, мастеров, действительно нужно арестовывать. Может, Пэттон прав.

Сэм хмурится, а я запихиваю в рот большой кусок лосося, чтобы еще чего-нибудь ненароком не ляпнуть. Даника потрясенно молчит, а потом огрызается:

– Глупости.

Я молча жую.

Она права, конечно. Даника всегда права. Ее мать без устали защищает мастеров и помогла основать клуб «Сглаз». А дома у них живет маленький Крис. Возможно, Вассерманы даже нарушают закон, давая ему приют: бедняге некуда податься, родители выгнали его, ведь они думают, что все мастера злодеи вроде меня. А они бывают разные – не все мошенничают, не все рвутся стать преступниками. Только вот когда Даника говорит о мастерах, то представляет себе свою маму. А я представляю свою.

– В любом случае, в следующий вторник митинг, и я хочу, чтобы «Сглаз» туда отправился в полном составе. Я договорилась с нашей руководительницей, мисс Рамирес, и она подала заявку на автобус. Получится поездка от школы.

– Правда? Вот здо́рово, – радуется Сэм.

– Пока еще нет, – вздыхает его подружка. – Рамирес сказала, Уортон или Норткатт должны сначала подписать разрешение. И нужно, чтобы побольше членов клуба заявили, что хотят ехать. Я ведь могу на вас рассчитывать?

– Конечно, мы поедем, – откликается Сэм.

А я, сердито на него посмотрев, поднимаю руку:

– Не так быстро. Расскажи-ка поподробнее. Плакаты надо рисовать? Что-нибудь вроде: «Даешь права всем мастерам, кроме тех, кому они даром не нужны» или «Узаконим мастеров смерти сегодня, решим проблему перенаселенности завтра!»

Сэм еле сдерживает улыбку. Да уж, я веду себя как форменная скотина, но зато хоть кому-то смешно.

Даника открывает рот, чтобы возразить, но тут к столу подходит Кевин Лакруа. Как же вовремя, слава богу. Он сует мне в сумку конверт и шепчет:

– Этот укурок, Джейс, утверждает, что летом кого-то подцепил. А я слыхал, что на фотках, которые он всем показывает, на самом деле его сводная сестра. Нет у него никакой девушки. Ставлю пятьдесят баксов.

– Тогда найди кого-нибудь, кто поставит на то, что у него есть девушка, а я тебе подсчитаю вероятность выигрыша. Сама контора ни на что не ставит.

Кевин кивает и уходит, явно разочарованный.

Школьным букмекером я стал, когда мама еще сидела в тюрьме. Надо же было как-то платить за разные мелочи, которые не входят в стоимость обучения. Например, купить второй комплект формы (иначе стирать ее можно только раз в неделю). Заказать пиццу, если пошел с друзьями в кафе. Кроссовки, книги, музыка – нужные вещи на дороге обычно не валяются, да и не все можно украсть в магазине. Вместе с богачами учиться нелегко.