Красная перчатка

Первая волна нападающих была буквально сметена арбалетчиками Бретонской Львицы. Предсмертные крики французов отразились эхом от скалистых берегов бухты, вызвав у Готье де Бриенна зубовный скрежет. Пираты бросились рубить веревки с крюками-«кошками», чтобы освободить свои суда, но не успели — новая волна вражеских солдат хлынула на корабли Жанны.

Теперь уже вступили в бой бретонские рыцари. Их было немного, но длинные мечи-бастарды косили французов, словно виллан своей косой чертополох. Кровь ручьями струилась по палубам пиратских кораблей, а несколько рыцарей под командованием Готье де Бриенна, лишь бессильно сжимали кулаки — идти на абордаж вместе с легковооруженными солдатами им не позволяло тяжелое и неудобное снаряжение. Они могли только защищать корабли эскадры, словно сторожевые башни замок сеньора.

Жерар де Гито не стал облачаться в тяжелый панцирь. Он надел только хаубергон с капюшоном, не стесняющий движений. Лицо де Гито пылало от лихорадочного возбуждения, глаза выискивали де ля Шатра. Ему здорово повезло: «Наварра», флагман эскадры Готье де Бриенна, сцепилась как раз с «Эннебоном» — каравеллой, которой командовал злейший враг де Гито.

Раймон де ля Шатр, как практически все рыцари Жанны, не успел облачиться в полный доспех, надев только кирасу и шлем. Тем не менее страшный меч бывшего наемника и бретёра устроил для французских солдат на борту «Эннебона» сущий ад. От него не было защиты, и даже опытные воины, ветераны, не раз смотревшие в лицо смерти, пугались неистового рыцаря, разящего с молниеносной быстротой, который, казалось, находился в нескольких местах одновременно.

Заметив де ля Шатра, де Гито взревел от радости и прыгнул на борт «Эннебона», даже не воспользовавшись страховочной веревкой. Он упал на палубу, ловко кувыркнулся и сразу же сразил мечом одного из пиратов. Готье де Бриенн, наблюдавший прыжок шевалье, лишь покачал головой в изумлении — такой трюк он видел впервые и точно был уверен, что никто из его рыцарей на подобное неспособен. Появление Жерара де Гито на палубе «Эннебона» воодушевило французских солдат: рыцарь дрался неистово, сметая всех на своем пути. Он прорывался к де ля Шатру, находившемуся на капитанском мостике и руководившему боем.

Наконец и де ля Шатр заметил врага, который хоть и был в своем обычном черном облачении, но лицо не скрывал.

— Предатель! — яростно вскричал де ля Шатр. Он понял, кто привел французскую эскадру на тайную базу «Флота возмездия». — Гнусный негодяй! — шевалье поднял меч и бросился навстречу де Гито.

Они сошлись посреди каравеллы. Де Гито рычал, как зверь, и в бешенстве наносил страшные по силе удары, которые могли свалить любого, менее искушенного в бое на мечах, нежели де ля Шатр. Но капитан «Эннебона» сумел справиться с охватившей его яростью и дрался с потрясающим хладнокровием, не менее эффективно, чем Жерар де Гито, что со стороны выглядело просто устрашающе. Противники перемещались по палубе с такой прытью, что в глазах двоилось. Вскоре вокруг них образовался смертоносный круг; сунуться в него не решались ни французы, ни бретонцы. Сражение за корабль стало вялым, эпизодическим: всех увлекла потрясающая по накалу страстей дуэль.

Но вот в один из моментов схватки меч Раймона де ля Шатра скользнул, как змея, к бедру де Гито; это была копия удара, который он нанес предателю во время свадьбы Жанны с Жоффреем де Шатобрианом. Кровь Жерара де Гито окропила палубу, но тот не обратил на рану никакого внимания, продолжая сражаться с прежним неистовством. Однако опытный глаз Готье де Бриенна, тоже незаурядного бойца, увлеченного картиной схватки, заметил, что движения де Гито стали менее точными и начали замедляться. Это было тревожным сигналом.

— Арбалет! — потребовал он у одного из своих офицеров.

Мысленно утешая себя, что в сражении с пиратами все средства хороши, граф прицелился и нажал на спусковую скобу. Он не промахнулся; болт попал де ля Шатру в плечо. Охнув и мучительно покривившись от боли, тот отбил очередной выпад де Гито, а затем, почувствовав, что быстро теряет силы, бросился на изменника, обхватив его руками, и прыгнул вместе с ним в воду. Французы невольно ахнули.

Круги от падения двух тел на темной глади воды постепенно исчезли, и спустя короткое время уже ничто не напоминало, что в этом месте погибли два выдающихся рыцаря. Команда «Эннебона» вскоре сдалась, но Готье де Бриенн приказал никого в плен не брать, и оставшиеся в живых пираты последовали за борт — вслед за своим капитаном.