Красная планета. Звездный зверь

Не знаю точно, кто был первым, но в фантастике название «Red Planet» для своего произведения как будто впервые использовал Э. Р. Берроуз, когда в апреле 1929 года начал публиковать в журнале похождения Джона Картера. Берроуз лишил Марс изрядной доли поэтичности, превратив его из далекой таинственной «звезды», куда земляне отправлялись приобщиться к мудрости древних цивилизаций, в арену плотских страстей, брутального мордобоя и политических интриг. Для такого «приземленного» Марса вещное, опредмеченное слово «планета» вполне подходило. Берроуза читали все американские фантасты, он проник им в мозг и отложил там свои личинки. Возможно, из уважения к патриарху после 1929 года долгое время мало кто использовал Красную планету в названии своих произведений. Собственно, Хайнлайн был первым за долгие годы. А затем «красные планеты» посыпались, как из мешка горох. Сначала фильм 1952 года «Red Planet Mars». А потом и книги Г. Дж. Кэмпбелла, Ч. Чайлтона, Р. Уинтерботэма и других авторов с удручающе-однообразными названиями «The Red Planet». Отличались они только обложками и годами выпуска: 1953, 1956, 1962-й…

Но забудем об их содержании. Нас интересуют только заглавия. Что отличает роман Хайнлайна от этих бесчисленных тезок, так это наличие второй части названия. Вместе с подзаголовком полное название звучит так: «Red Planet: A Colonial Boy On Mars». Этот подзаголовок часто опускали в американских и всегда – в российских изданиях,[61] и они от этого как будто ничего не потеряли. Поэтому резонно возникает вопрос: в чем сакральный смысл подобной архаичной формы название + подзаголовок? До того двойного названия был удостоен только злосчастный первый роман «Для нас, живущих» («For Us, The Living: A Comedy of Customs»), а следующей вещью с двоеточием стал «Уолдо» («Waldo: Genius in Orbit»). Затем были «Подкейн» («Podkayne of Mars: Her Life and Times»), «Иов» («Job: A Comedy of Justice») и «Кот, проходящий сквозь стены» («The Cat Who Walks Through Walls: A Comedy of Manners»). Что объединяет эти вещи друг с другом? На мой взгляд, ровным счетом ничего. Остается предположить, что длинное название романа было отражением его длинной скандальной истории. Другого ответа у меня – увы! – нет. Ну, в конце концов, не все загадки могут быть разгаданы.

Звездный зверь: космический динозавр

Я должен сразу же прояснить одну вещь, чтобы не было путаницы в дальнейшем. Рассказ «Звездный зверь» был написан Дэймоном Найтом в 1949 году, и он не имеет никакого отношения к одноименному роману Хайнлайна. Так же как «Star Beast» Пола Андерсона или комикс «Star Beast» из вселенной «Доктора Кто». Хотя бы потому, что Хайнлайн никогда не писал романа «Звездный зверь». В 1953 году он написал вещь под названием «Звездный простофиля», о которой мы сейчас немного поговорим.

Работа над романом «Star Lummox» («Звездный простофиля») развернулась на фоне подготовки четы Хайнлайн к кругосветному путешествию. Сроки были довольно жесткие – вариант с регулярными рейсами отпадал, и Хайнлайны были вынуждены подстраиваться под сложно выверенный график случайных попуток. Подростковый роман для «Scribner» нужно было завершить до момента отъезда, потому что намеченный круиз заканчивался только в будущем году, а пойти на срыв контракта и принять штрафные санкции Хайнлайн был не готов.

К осени у него был продуман план (в том виде, в каком Боб понимал литературные планы), был шикарный главный герой и несколько заготовок для второстепенных персонажей. Если традиционно свести истоки романа к триаде, то можно сказать, что своим возникновением он обязан англичанину Джонатану Свифту, американской политике и хайнлайновскому кукишу, сложенному писателем в кармане еще со времен «Красной планеты».

Свифт подарил миру политическую анималистику, нарисовав образ лошадиной утопии, где людям была отведена самая жалкая роль. Хайнлайн углубил интригу, создав анималистическую на первый взгляд прозу, в которой герой в итоге оказывается не тем, кем казался. А скрывать истинное положение вещей должно было помочь имя Ламмокс. Английское «Lummox» несет в себе богатую палитру смыслов: «увалень», «неуклюжий», «болван», «балда», «придурок», «простофиля»… вот Хайнлайн и собирался сдать карты с болваном. Идея сама по себе богатая, но требующая осторожности в применении. Хайнлайн мудро раскрыл карты ближе к концу книги – и героям пришлось окончательно расхлебывать ситуацию уже за пределами повествования.

Сама вещь задумывалась как постепенное нарастание хаоса: Ламмокс последовательно разносит соседский розарий, затем ставит на уши деревню, потом город, заставляет нервничать правительство, а затем втягивает Земную Федерацию в межзвездный конфликт. В финале все маски сбрасываются, и «Now things are really what they seem. No, this is no bad dream!» (с) R. Waters. («Все оказалось не тем, чем казалось. Нет, это вовсе не сон!»)