Красная площадь

Столики перед гостиницей. Жимолость, вьющаяся вверх по желтой штукатурке. Расслабленные позы отдыхающих после обеда баварцев. Исключение представляет женщина в кофточке с короткими рукавами и в темных очках. Кадр обрывается. Возникающий из облаков инверсионный след, ведущий к реактивному авиалайнеру Люфтганзы…

Аркадий перемотал пленку и вернулся к кадрам, где изображены сидящие за столиками в пивной. Качество пленки было то же, но не было дикторского текста и музыки. Вместо них слышался скрип стульев и шум уличного движения за кадром. Темные очки были не к месту: на профессиональной пленке их следовало бы снять. Он несколько раз прокрутил пленку от Альп до авиалайнера. Облака те же самые. Кадры с изображением пивной вставлены.

…Женщина подняла стакан. Белокурые волосы гривой зачесаны назад, открывая выразительные брови и резко выступающие скулы. Подбородок короткий. Рост средний. Возраст – лет тридцать пять. Темные очки. На шее золотая цепочка. Вязаная, возможно, из хорошей шерсти кофточка с короткими рукавами. Такое сочетание придавало ей скорее чувственную, нежели женскую привлекательность. Красный маникюр. Светлая кожа. Накрашенные губы дерзко, вызывающе полуоткрыты, как тогда, когда Аркадий видел ее сквозь стекло машины. В уголках рта – подобие улыбки… Она беззвучно произносит: «Я тебя люблю».

Это было нетрудно прочесть по артикуляции губ, потому что слова произносились по-русски.

11

– Не знаю, – сказал Яак. – Ты видел ее лучше. Я вел машину.

Аркадий задернул шторы, так что кабинет освещался только светом экрана. На экране видеомагнитофона поднятый стакан, удерживаемый кнопкой «стоп».

– Женщина в машине Розена глядела на нас.

– Она глядела на тебя, – сказал Яак. – Я смотрел на дорогу. Если ты считаешь, что это та же самая женщина, с меня хватит того, что есть.

– Нужно сделать снимки. Чем ты недоволен?

– Нам нужен Ким или чеченцы: Руди убили они. Руди давал тебе ясно понять, что они до него доберутся. Если она немка и мы втянем в это дело иностранцев, то нам придется расширить круг поиска и поделиться с КГБ. Ты знаешь, что из этого выйдет: мы их накормим, а они на нас насрут. Ты им говорил?

– Еще нет. Скажу, когда будет что-нибудь еще, – Аркадий выключил магнитофон.

– Например?

– Фамилия. Может быть, адрес в Германии.

– И ты хочешь обойтись без них?

Аркадий передал пленку Яаку.

– Не нужно их беспокоить, пока не появится что-нибудь определенное. Возможно, женщина все еще здесь.

– Ну и медные же у тебя яйца, – сказал Яак. – Должно быть, звонят, когда ходишь.

– Как у кота с колокольчиком, – ответил Аркадий.

– В любом случае эти проходимцы припишут все заслуги себе, – Яак неохотно взял пленку. Потом его лицо просветлело, и он помахал парой автомобильных ключей. – Взял у Юлии. Разумеется, «Вольво». Выполню твое задание и отправлюсь в колхоз «Ленинский путь». Помнишь грузовик, с которого мне продали радио? Возможно, они что-нибудь видели, когда был убит Руди.

– Радио я принесу, – пообещал Аркадий.

– Принесешь на Казанский вокзал. В четыре я буду встречать мать Юлии в баре «Мечта».

– А Юлии там не будет?

– Ее на Казанский вокзал живьем не затащишь, а поездом приезжает ее мать. Только так я получил машину. Хочешь, подержи радио у себя.

– Нет.

Оставшись один, Аркадий открыл нишу и запер в сейф подлинник мюнхенской кассеты. Он пришел на работу пораньше, чтобы сделать копию. Интересно, кто параноик?

Он открыл окна. Дождь перестал. Но в лужи под окнами продолжало капать. На фоне неба лопатами торчали печные трубы на крышах. Идеальная погода для похорон.

Сотрудник Министерства внешней торговли сказал:

– Для создания совместного предприятия требуется участие советского юридического лица – кооператива или предприятия – и иностранной фирмы. Хорошо бы получить поддержку советской политической организации…

– Иными словами, партии?

– Откровенно говоря, да. Но необязательно.

– Так это капитализм?

– Нет, это не капитализм в чистом виде. Промежуточная стадия капитализма.

– Может ли совместное предприятие вывозить рубли?

– Нет.

– А доллары?

– Нет.

– Действительно, довольно промежуточная стадия.

– Оно может вывозить нефть. Или водку.

– Неужели у нас так много водки?

– Для продажи за границей – да.

– Должны ли совместные предприятия, – спросил Аркадий, – получать ваше одобрение?

– В принципе должны, но иногда они этого не делают. В Грузии и Армении собираются вводить свои порядки, поэтому Грузия и Армения больше ничего не поставляют в Москву, – он хмыкнул. – Ну и хрен с ними.

Кабинет находился на десятом этаже. С востока на запад неслись рваные облака. Заводские трубы, однако, не дымили – из Свердловска, Риги и Минска не подвезли комплектующих.

– Для каких сделок зарегистрирован «ТрансКом»?

– Для ввоза предметов отдыха и развлечений. Его поддерживает Ленинградский райком комсомола… Думаю, это боксерские перчатки или что-нибудь вроде того.

– Игральные автоматы?

– Возможно.

– В обмен на что?

– На персонал.

– На людей?

– Думаю, что да.

– Кто же требуется? Боксеры-олимпийцы, ядерные физики?

– Гиды.

– Для какой страны?

– Для Германии.

– Германия нуждается в советских гидах?

– Возможно.