Красная площадь

Аркадий вышел из Ботанического сада в квартале от вокзала. Переходя улицу с намерением проверить, на месте ли пленка в камере хранения, он увидел, как пешеходы бросились врассыпную от разворачивающегося в неположенном месте автомобиля. Возмущение публики было настолько велико, что он даже не обратил внимания на автомобиль. Затем, постояв немного, Аркадий миновал вокзал и пошел вдоль железнодорожной колеи. Он выбрал не самый безопасный путь, если учесть, что по обе стороны стремительно неслись машины. Ближайшей улицей была Зейдельштрассе, где он жил, а дальше советское консульство. Услышав шум замедляющих движение шин, он оглянулся и увидел знакомый потрепанный «Мерседес». За рулем сидел Стас.

– Мне казалось, ты хочеш видеть Ирину.

– Я ее видел, – сказал Аркадий.

– Ты ушел еще до того, как она кончила интервью. Посидел секунду в аппаратной и тут же ушел.

– Того, что я услышал, с меня достаточно, – ответил Аркадий.

Стас не обращал внимания на знаки «Остановка запрещена» и беспечным взмахом руки пропускал вперед машины, идущие позади него.

– Я приехал узнать, не случилось ли чего с тобой.

– В такой-то час?

– У меня работа. Приехал, когда смог. Хочешь, поедем на вечеринку?

– Сейчас?

– А когда же еще?

– Скоро десять. Что мне делать на вечеринке?

Водители позади Стаса орали, гудели, одновременно включали свет. Никакого внимания с его стороны.

– Там будет Ирина, – сказал он. – Ты же с ней так и не поговорил.

– Но она мне сказала все. Причем дважды за день.

– Думаешь, она не хочет тебя видеть?

– Похоже, что так.

– Слишком ты чувствительный для москвича. Слушай, через минуту нас заживо съедят разъяренные «порши». Садись в машину. Давай съездим.

– Чтобы еще раз испытать унижение?

– У тебя есть лучшее занятие?

Вечеринка проходила в квартире на четвертом этаже, полной, как сказал Стас, ретронацистских атрибутов. Стены пестрели красным, белым и черным цветами нацистских флагов. На полках красовались каски, железные кресты, противогазы и коробки из-под них, всевозможные боеприпасы, фотографии Гитлера, слепок его зубов, портрет его племянницы в вечернем платье, с улыбкой женщины, сознающей, что дело идет к развязке. Вечеринка посвящалась первой годовщине уничтожения Берлинской стены. Кусочки стены, бетон с вкрапленным щебнем были украшены черным крепом на манер подарков ко дню рождения. Люди разных национальностей, среди них было достаточно и русских, теснились на ступенях, стульях, диванах и курили так, что щипало глаза. Из табачного дыма, словно медуза, выплыла Людмила и, подмигнув Аркадию, исчезла.

– Где Людмила, там и замдиректора, – предупредил Стас.

У стола с напитками Рикки наливал кока-колу девушке в мохеровом свитере.

– С момента, как я встретил дочь в аэропорту, мы с ней только тем и заняты, что ходим по магазинам. Слава богу, что в половине седьмого они закрываются.

– В Америке пассажи открыты всю ночь, – сказала она по-английски.

– Хорошо владеешь английским, – похвалил Аркадий.

– В Грузии никто не говорит по-русски, – отрезала она.

– Они по-прежнему такие же коммунисты, только дуют в новую дуду, – вставил Рикки.

Аркадий спросил:

– Очень волновалась, увидев отца спустя столько времени?

– Я чуть было не ошиблась, разыскивая его машину, – она крепко обняла Рикки. – Неужели здесь нет где-нибудь американских баз с открытыми магазинами? – ее глаза загорелись при виде приближающегося молодого, атлетически сложенного американца в галстуке-бабочке, который укоризненно взглянул на Аркадия и Стаса. За спиной маячила Людмила.

– Это, должно быть, тот самый нежданный гость, который сегодня был на радио? – спросил он и крепко, без церемоний, пожал Аркадию руку. – Я Майкл Хили, заместитель директора по вопросам безопасности. Вы, конечно, слыхали, что ваш босс, прокурор Родионов, был у нас. Мы приняли его по высшему разряду, так сказать, расстелили красный ковер.

– Майкл, ко всему прочему, еще и заместитель директора по коврам, – ввернул Стас.

– Кстати, Стас, ты напомнил мне, что, кажется, есть инструкция, предусматривающая предварительное уведомление об официальных советских гостях.

Стас засмеялся.

– Служба безопасности до того завалена работой, что шпионом больше, шпионом меньше – какая разница? Разве не блестящий пример тому сегодняшняя вечеринка?

Майкл ответил:

– Мне нравится твое чувство юмора, Стас. Ренко, если захотите снова прийти к нам, не забудьте позвонить мне, – и удалился поискать белого вина.

Стас и Аркадий пили шотландское виски.

– Что сегодня отмечают? – спросил Аркадий.

– Кроме первой годовщины уничтожения Стены? Ходят слухи, что возвратился бывший руководитель русского отдела. Мой бывший друг. Даже американцы любили его.

– Тот самый, что снова перебежал в Москву?

– Он самый.

– Где же Ирина?

– Увидишь.

– Тра-та-та! – из кухни вышел хозяин вечеринки, неся в руках темный шоколадный торт с сооруженной из карамели Берлинской стеной и множеством горящих красных свечек. – С днем рождения, Конец Стене.

– Томми, сегодня ты превзошел себя! – воскликнул Стас.