Красная площадь

— Меня выручит Ким, — когда Аркадий открыл дверь, чтобы выбраться из машины, Руди добавил: — В таком месте, как это, осторожным надо быть именно тебе.

Очередь нажимала. Ким энергичными, сильными толчками отодвигал ее назад. Он злобно взглянул на проскользнувшего мимо Аркадия.

Яак купил коротковолновый приемник, который болтался теперь у него на руке, и собирался отнести покупку в машину.

Направляясь к «Жигулям», Аркадий попросил:

— Расскажи-ка об этом приемнике. Короткие, длинные, средние волны? Немецкий?

— То, что надо, — Яак смущенно заерзал под взглядом Аркадия. — Японский.

— А передатчиков у них нет?

Яак и Аркадий прошли мимо санитарной машины, откуда предлагали ампулы морфия и одноразовые шприцы в стерильной американской целлофановой упаковке. Мотоциклист из Ленинграда торговал из тележки кислотой: Ленинградский университет славился своими химиками. Один тип, которого Аркадий десять лет назад знал как карманника, принимал теперь заказы на компьютеры, по крайней мере на русские. Из автобуса прямо в руки покупателя выкатывались автопокрышки. Выстроившись в ряд на дорогой шали, томились ожиданием элегантные дамские туфли и босоножки.

Позади них, в центре рынка, вспыхнул яркий свет и как бы лопнуло стекло. «Скорее всего, лампочка фотовспышки и разбитая бутылка», — подумал Аркадий, но все-таки вместе с Яаком обернулся в сторону шума. Вторая вспышка ко всеобщему ужасу взметнулась подобно фейерверку. Вспышка превратилась в обычное оранжевое пламя, какое разжигают в бочках из-под керосина зимой на улице, чтобы согреться. В небо, танцуя, взлетали сверкающие маленькие звездочки. К едкому запаху пластика примешивался терпкий запах бензина. Люди, спотыкаясь, бежали прочь, на некоторых горела одежда. Проталкиваясь сквозь разбегающуюся толпу, Аркадий вдруг увидел Руди Розена, едущего в пылающей колеснице. Тот сидел выпрямившись, вцепившись руками в руль, но совершенно неподвижно, с черным лицом, горящими волосами, светящийся собственным жаром, окутанный густыми ядовитыми клубами дыма, вырывавшимися из развороченных окон автомобиля. Аркадий подошел достаточно близко, чтобы через ветровое стекло заглянуть в скрытые дымом глаза Руди. Он был мертв. В центре огня была сама смерть. На Аркадия смотрели пустые ее глазницы.

Горящую «Ауди» объезжали другие машины. Теряя ковры, золотые монеты, видеомагнитофоны, масса хлынула к воротам. Переехав попавшую в свет фар фигуру, тяжело прошла санитарная машина, за ней последовала автокавалькада чеченцев. Мотоциклисты распались на несколько групп, ища дыры в заборе.

Однако какая-то часть прибывших на толкучку оставалась на месте и, толкая друг друга, ловила летающие над головой бумажки. Аркадий тоже подпрыгнул и поймал в воздухе горящую немецкую марку, потом доллар, потом франк. Все они были почерневшие, с золотыми прожилками огня.

2

Хотя все еще было темно, Аркадий смог разглядеть, что площадку обрамляли четыре двадцатиэтажные башни. Три из них уже были облицованы железобетонными плитами, а последняя пока что представляла собой металлический каркас, окруженный подъемными кранами. В едва брезжущем рассвете она выглядела хрупкой громадиной. Он представил, что в нижних этажах будут размещаться рестораны, кабаре, может быть, кино, а посреди площади, когда ее покинут землеройные машины и бетономешалки, взору предстанут автобусы и такси. Однако сейчас там находились машина судмедэксперта, «Жигули» и стоящий на ковре из оплавленного и закопченного стекла черный остов машины Руди Розена. Окна «Ауди» зияли пустотой; огонь, вырвавшись наружу, не пощадил шины, так что теперь больше всего воняло жженой резиной. Окостеневшая фигура Руди Розена держалась прямо, будто прислушивалась к чему-то.

— Стекло, как видите, разбросано равномерно, — сказал Аркадий. Судмедэксперт Полина, молоденькая миловидная женщина в неизменном плаще на все сезоны и с неизменной иронической улыбкой на лице, следовала за ним с довоенной «Лейкой» и почти на каждом шагу делала снимок. — Ближе к машине стекло оплавилось. Марка машины — четырехдверная «Ауди-1200». Левые дверцы закрыты. Капот закрыт, фары выгорели. Правые дверцы закрыты. Багажник закрыт, задние огни выгорели, — Аркадию пришлось опуститься на четвереньки. — Топливный бак взорвался. Глушитель отделился от выхлопной трубы, — он поднялся на ноги. — Номерной знак почернел, но московский номер различим. Установлено, что он принадлежит Руди Розену. Судя по широкому разбросу стекла, огонь возник внутри салона, а не вне его.

— Разумеется, будет еще заключение экспертов, — заметила Полина, лишний раз демонстрируя свое неуважение к мнению начальства. Она решительно вонзила шпильки в свои непокорные волосы. — Эту штуку надо поднять.

Комментарии Аркадия записывал Минин, сыщик с глубоко посаженными глазами маньяка. Позади Минина по площадке расхаживал наряд милиции. Служебные собаки таскали своих проводников вокруг башен, перебегая от столба к столбу и то и дело задирая заднюю ногу.