Красная площадь

Майкл перешел на более деловой тон:

— Я как раз приехал расспросить тебя об этом.

— Ты?

— Мне стало известно, что твой приятель, следователь из Москвы, прошлой ночью был вместе с нашим Томми. И вдруг вижу Ренко собственной персоной.

— Я только что собирался уходить.

— Прекрасно, директор станции очень хотел бы пригласить вас на пару слов, — Майкл распахнул правую дверцу «Порша». — Садитесь! Вы, а не Стас! Обещаю доставить вас обратно.

— Если считаешь, — сказал Стас Аркадию, — что Майкл годится в спасители, то ты чокнутый.

Майкл одной рукой вел «Порш», а другой держал трубку телефона.

— Сэр, товарищ Ренко со мной, — он ухмыльнулся, взглянув на Аркадия. — Со мной, сэр, со мной. Мы как раз между принимающими станциями. Эти телефоны работают в пределах видимости, — он прижал трубку головой к плечу, чтобы переключить передачу. — Сэр, мы будет через секунду. Хотелось бы, чтобы вы дождались. Одну секунду! — он бросил трубку в футляр между глубокими креслами и одарил Аркадия еще одним взглядом сквозь темные очки и ослепительной улыбкой. — Ни хрена не разбирается в технике! Итак, Аркадий, я навел о вас справки и обнаружил, что вы интересный малый. Судя по тому, что я слышал, вы вроде бродяги, действуете сам по себе. Я обнаружил вас в досье Ирины. Можно утверждать, что теперь вы и в досье Томми. Значит, вас преследуют неприятности? Или что-либо еще?

— Вы следили за Стасом?

— Признаюсь, следил. И он вывел меня прямо на вас. Когда вы заскочили на вокзал, я перепугался. Что вы забрали из ячейки?

— Меховую шапку и орден Ленина.

— Похоже на маленькую пластмассовую коробочку. Знакомую на вид. Не могу догадаться, что именно, и это выводит меня из себя. Знаете, поскольку я заместитель директора по безопасности, у меня отличные отношения с местной полицией. Окольными путями я узнаю, что вы с Томми делали прошлой ночью. Лучше уж просто расскажите мне. Это единственный способ получить дополнительную выгоду.

— Дополнительную выгоду?

— Скажу проще: деньги. Мы не можем позволить себе, чтобы убийство одного из наших сотрудников оставалось загадкой. Мы надеялись, что скверные старые времена холодной войны остались позади. Держу пари, что так оно и есть.

— Ну и что? Можете потерять работу — станцию-то могут закрыть.

— Я заглядываю вперед.

— Как Макс Альбов.

— Макс — это высший класс. Звезда. Как и Ирина, если бы только она получше владела английским и разборчивее выбирала друзей, — он бросил взгляд на Аркадия. — Директор Гилмартин собирается расспросить вас о Томми. Гилмартин руководит Радио «Свобода» и Радио «Свободная Европа». Он один из видных выразителей политики Соединенных Штатов и очень занятой человек. Так что, если начнете хитрить, пеняйте на себя. Если же по-честному, можете рассчитывать на вознаграждение.

— Значит, честность окупается?

— Вот именно!

«Порш», как гоночный катер, мчался впереди остального транспорта, а Майкл улыбался, словно Мюнхен покачивался на поднятой им волне.

Они примчались в восточную часть города. Здесь размещались самые большие особняки, чуть ли не дворцы. Аркадий таких еще не видел. Некоторые из них современной постройки, с гладко оштукатуренными стенами и стальными трубами. Другие словно на Средиземноморском побережье — со стеклянными дверями и пальмами в кадках. Некоторые из них — либо чудом сохранившиеся, либо старательно восстановленные образцы югендстиля — большие особняки с причудливыми фасадами и изогнутыми карнизами.

Майкл свернул на аллею, ведущую к самому пышному особняку. На лужайке перед домом мужчина устанавливал нечто вроде столика с зонтом.

Майкл повел Аркадия прямо по траве. Хотя с неба не падало ни капли, на мужчине были плащ и резиновые сапоги. Лет шестьдесят, благородные очертания лба и щек. Он встретил приезд Майкла со смешанным чувством раздражения и облегчения.

— Сэр, это следователь Ренко, — произнес Майкл. — Директор Гилмартин, — представил он мужчину Аркадию.

— Весьма приятно, — Гилмартин подал Аркадию крепкую руку спортсмена, потом стал искать в стоявшем на столе ящике с отполированными до блеска инструментами кусачки. Гаечный ключ и отвертка уже валялись на газоне.

Майкл снял солнцезащитные очки и оставил их висеть на шнурке.

— Жаль, что не подождали меня, сэр.

— Чертовы немцы постоянно жалуются из-за моей тарелки. Горе с ними. Мне до зарезу нужна тарелка, и это единственное место с прямой видимостью спутника. Кроме крыши. Но тогда поднимут шум Хайни.

Теперь, когда Аркадий огляделся, он увидел, что зонт в действительности был маскировкой, полосатой тканью, обтягивавшей трехметровую спутниковую антенну. Стол, на котором размещалась антенна, был прочно закреплен в земле.

— Неплохо придумали насчет сапог, — сказал Майкл.

— Я достаточно долго проработал на радио, чтобы знать, что лучше подстраховаться, чем потом жалеть, — ответил Гилмартин и, обратившись к Аркадию, добавил: — Я проработал на радио тридцать лет, пока не понял, что не туда идем. Понял, что нужна отдача.

— Томми, — напомнил ему Майкл.