Красная площадь

Выпив еще стаканчик ледяного пивка, майор чисто выбрил лицо и отправился одеваться. С выбором одежды проблем не возникло. Свинцов не без оснований предполагал, что на месте ожидающихся событий, помимо него, будет целая орава вооруженных людей. Подворачиваться под случайную пулю ему не хотелось, и поэтому он остановил свой выбор на летнем варианте милицейской формы — серых брюках с лампасами и серой же рубашке с коротким рукавом, к которой были прикреплены майорские погоны. В наше время редкий отморозок, будь он хоть трижды бандит, отважится стрелять в милиционера, а уж ребятки из службы безопасности казино скорее предпочтут отстрелить себе мошонку, чем направить оружие на одетого по всей форме мента.

К тому времени, как часы показали девять, майор был уже изрядно пьян. Выходить из дому было еще рановато, но, сознавая, что, оставшись наедине с холодильником, он уже через час станет нетранспортабельным, Свинцов решил покинуть квартиру заблаговременно.

Каким-то чудом ему удалось проехать полгорода на своей потрепанной «шестерке», никого не сбив и не попав в аварию. Он ухитрился даже не ошибиться адресом и удачно припарковаться в забитом машинами узком переулке недалеко от центра. Правда, едва выключив зажигание, он провалился в сон, который больше напоминал кому, но забытье длилось не дольше четверти часа, и, очнувшись, майор почувствовал себя не то чтобы родившимся заново, но все-таки изрядно посвежевшим.

В кармашке на спинке сиденья нашлась ополовиненная бутылка выдохшейся, нагревшейся на солнце минералки. Осушив ее и равнодушно бросив на пол салона, майор поглядел на часы. Ждать оставалось недолго. Майор закурил и, чтобы скоротать время, стал представлять, какая рожа сделается у следователя из прокуратуры, когда тот узнает, что опальный майор МУРа Свинцов в одиночку закрыл это сложное, запутанное дело.

Глава 18

Клим был метрах в десяти от Твердохлебова, когда дверца стоявшей почти прямо за спиной у раненого беглеца бежевой «шестерки» вдруг открылась и на дорогу выбрался какой-то коренастый человек в милицейской форме, но без фуражки. Сделав всего один шаг, он очутился в метре от Твердохлебова. Лицо у него было грязно-белое, одеревеневшее, какое-то мертвое, на погонах поблескивали майорские звезды. Его качнуло; Клим сообразил, что милиционер пьян в стельку, и лишь после этого вспомнил, где видел эту неприятную физиономию с надменным жабьим ртом и заплывшими поросячьими глазками.

Стоя прямо за спиной у силящегося подняться на ноги Твердохлебова, майор Свинцов неторопливо поднял руку, в которой тускло блеснул сизым от старости металлом длинный тонкий ствол трофейного парабеллума.

— Свинцов, отставить! — закричал Клим, снова переходя на бег.

Будто подстегнутый этим криком, майор нажал на спусковой крючок. Старый пистолет дал осечку. Услышав почти над самым своим ухом характерный металлический щелчок спускового механизма, Твердохлебов обернулся и начал поднимать руку с пистолетом — не то затем, чтобы выстрелить, не то в инстинктивной попытке прикрыть лицо. Свинцов быстро передернул затвор, выбросив негодный патрон, и снова нажал на спуск. Парабеллум оглушительно бахнул, и стоявший на одном колене Твердохлебов боком упал на асфальт.

Подбежав к нему, Клим опустился на колено. Майор еще дышал, но было видно, что он не жилец. Глаза были полузакрыты, на губах пузырилась розовая пена, в простреленной груди хрипело и булькало.

— «Скорую»! — бешено закричал в пространство Клим, понимая, что это бесполезно.

И верно: вздохнув еще пару раз, Твердохлебов длинно, со свистом выдохнул воздух и замер. Клим попытался нащупать пульс, но нащупал лишь спрятанную за пазухой, скользкую от крови картонную папку.

— Ты что наделал, болван? — спросил он, медленно выпрямляясь и делая шаг к Свинцову, который все еще стоял с пистолетом в руке и с идиотской блуждающей улыбкой на бледных губах.

— Обезвредил опасного преступника, — с пьяной гордостью объявил майор. — Ты видел, как он в меня целился? Еще бы секунда — и каюк!

— Это точно, — многообещающим тоном сказал Клим, взводя большим пальцем курок. — Еще секунда — и каюк. Я тебе что обещал, морда ты свинячья? Еще раз увижу — убью! Так было сказано или нет? Так вот знай: я слов на ветер не бросаю.

Свинцов, который и без того был бледен с перепоя, буквально позеленел, узнав старого знакомого. Он попятился, поднимая пистолет, но Клим пребывал в таком бешенстве, что почти не обратил на это внимания.

— Не имеешь права! — севшим голосом каркнул майор.

— А у меня вообще нет прав, — сообщил Клим, надвигаясь на него, — кругом сплошные обязанности. И одна из них — убирать с глаз долой всякое дерьмо о двух ногах.

Свинцов вскинул пистолет и трижды щелкнул курком, прежде чем осознал, что обойма пуста.

— Теперь моя очередь, — сказал Неверов.