Красная река, зеленый дракон

Первой проснулась Лиза. От того, что ей было трудно дышать. Комнату наполнял дым. Был он хорошо заметен даже в темноте. Серые клубы висели в воздухе, заслонив свет фонарей с улицы. Желтые плафоны на Руновской превратились в звезды со множеством лучей. Лизу спасло только то, что она лежала на полу, на своем жестком матрасе – дыма внизу было меньше. Никишина вскочила и принялась расталкивать Федотову. Та проснулась и бросилась искать очки на тумбочке, тихо ругаясь. Вдвоем они выбежали из спальни и подняли Костю, который уже начал кашлять. Большая комната у печи тоже была в дыму.

– Свет не включайте, – прокричал Костя, натягивая куртку, – на кухне газ, баллон. Искра может пойти! Дверь не открывайте пока!

Но было уже поздно. Федотова в ночной рубашке и тапочках, с пуховиком на плечах, запинаясь о пустые ведра и грабли в сенях, повернула засов, и дверь распахнула. В ту же секунду на дальней стене комнаты, там, где стоял шкаф с книгами и сервизом, показались языки пламени. Федотова остановилась на пороге и вместо того, чтобы выскочить во двор, побежала обратно, в спальню.

– Мария Павловна, ты куда? – Костя был в прихожей, помогая Лизе одеться.

– Пивоваров, молчи, Лизку выводи.

Дам висел под потолком, глаза слезились. Костя вытолкнул Никишину в дверной проем, и сам выскочил следом за ней. Через секунду из горящей дачи показалась Федотова с сумкой через плечо, куда она наспех побросала свои документы, и брезентовым свертком, в который была завернута винтовка.

– Все, самое ценное спасла считай. Боженьки, что ж делать-то теперь?

Дом пылал. Его дальняя, обращенная к соседнему участку стена была полностью объята пламенем. Огонь уже перекинулся на соседский сарай, стоявший вплотную к забору. Свет в доме соседей горел, по участку метались тени – люди заливали сарай водой, закидывали огонь мокрым, смешавшимся с грязью снегом, пытаясь не подпустить огонь к дому.

Лиза щурилась, гладя на пламя, плясавшее уже около конька крыши. Трясущимися от холода руками набрала номер на телефоне, чтобы вызвать пожарных. Оператор уточнял адрес. Стало понятно, что дачу Федотовой не спасти. Библиотекарь, считавшая себя ведьмой, стояла рядом с Никишиной. Открытая настежь входная дверь поскрипывал на теплом от огня ветру. Темнота прихожей озарялась желтыми и оранжевыми вспышками. Пивоваров взглянул в сад, через который к дому шла тропинка, зажатая между по-зимнему голыми кустами крыжовника. Калитка была открыта. На тропинке стоял пожилой мужчина. У ног его Костя разглядел спортивную сумку и пару пустых флаконов от жидкости для розжига костров. В руках у мужчины был нож.

– Медведев, козел старый, что ж ты наделал-то? – Федотова направилась к мужчине. Тот, молча, шагнул к ней. И, не говоря не слова, вытянул вперед руку с ножом. Федотова охнула. Костя не смог разглядеть из-за едкого дыма, что произошло дальше. Но библиотекарь, стоявшая на тропинке спиной к Косте, схватилась за грудь. Брезентовый сверток и сумка вывалились из ее рук. А вслед за ними повалилась на снег, искрившийся в отсветах пожара, и сама Федотова. Медведев опустился на корточки, еще несколько раз поднимал и опускал нож. Затем, перешагнув через пытавшуюся подняться Марию Павловну, направился к Лизе, все еще объяснявшей службе спасения по телефону какой из домов в Карташевской горит.

Поняв, что собрался сделать старик дальше, участковый бросился на него. Но Медведев поднял нож вверх, и на секунду Косте показалось, что лезвие блеснуло зеленым, а руку, держащую рукоять ножа, окружает ореол изумрудного света. Невидимая сила отбросила Костю на сухие кусты. Лиза заметила Медведева и побежала к калитке. Старик, развернувшись, полоснул в гудевшей пламенем темноте ножом. Лиза вскрикнула, прижав руку к левому боку, упала на колени. Нож задел ее, разрезав куртку. Горячая боль обожгла все тело. Теперь бежать она не могла. Оставалось только идти вперед, к улице, по тропинке мимо спортивной сумки, держась руками за раненый бок.

Костя подбежал к лежавшей на земле Федотовой. Голова библиотекаря была повернута на бок, на толстых стеклах очков плясали отражения языков пламени. Размотал сверток, достал покрытую рунами винтовку. Времени заряжать ее сейчас не было. Патроны, завернутые в пакет, нужны было еще как-то распаковать, а мокрые, замерзшие от снега пальцы не слушались. Старое ружье, неизвестно сколько провалявшееся в земле, могло вообще не стрелять. Схватив «трехлинейку» за цевье, Костя с размаху ударил Медведева по спине прикладом.