Читаем Красная роса (сборник) полностью

Инессе таким миниатюрным, будто игрушечным. На игрушечные были похожи аккуратные

кирпичные домики, обсаженные стройными топольками и серебрянолистыми ясенями,

игрушечной казалась площадь посреди лесничества, на которой красовалась оригинальная

вышка метров пятидесяти. На вышке стоял человек в зеленой фуражке, направляя стеклышки

бинокля то в одну, то в другую сторону.

— Как там, Пантелеич, спокойно? — задрав голову вверх, крикнула Ольга Карповна.

— Чисто, — долетел тенорок сверху.

— Иван Матвеевич не звонил?

— Спросите Кирилла…

Ольга Карповна пошла по песчаной улице лесного поселка, за ней Инесса.

— А зачем этот человек взобрался так высоко? — спросила.

— Жара, в лесах сухо, пожар может вспыхнуть…

— А что он может сделать? Предотвратить? — совсем по-детски спросила девушка.

Ольга Карповна объяснила:

— С каланчи далеко видно. Если где-то задымит, он немедленно поднимет тревогу, позвонит

в «пожарку», выедут пожарные и огонь зальют…

Перед ними открылась дубовая аллея. Вековые дубы, толстенные и раскидистые,

выстроились в ряд. Солнечные лучи еле пробивались сквозь густые, похожие на выкованные из

железа листья, в непроглядной тени даже трава не хотела расти.

Инесса глазам своим не поверила:

— Вот это дубки! Им, наверное, по сотне лет!

— Немножко больше. Они помнят еще Богдана Хмельницкого.

— Не может быть! Кто это подтвердит?

— Поживешь в лесу, мудрые люди убедят…

Ольга Карповна свернула во двор, а Инесса стояла как вкопанная, все на этих великанов

смотрела, верила и не верила сказанному.

— Заходи, девушка, в нашу гостиницу лесную…

Инесса перешагнула через порог, оглянулась и опять-таки удивилась. Одноэтажный

особняк, очень красивый, весело светился большими окнами и совсем не походил на гостиницу.

К порогу вела ровная дорожка, а по обе стороны ее нежно пахли бархатцы, сальвии, розы, синел

дельфиниум, изгибались ирисы, маттиола свернулась и спала, ожидая вечера, ибо она — барыня

вечерняя.

— Как тут красиво, — удивилась Инесса, — совсем на гостиницу не похоже!

Ольга Карповна открыла дом, Инесса поставила свой чемодан и так и водила глазенками по

всему тому, что ее окружало: в очень непривычное и необычное окружение она попала,

восемнадцать лет прожила на свете, а даже и не подозревала, что существуют такие живописные

уголки.

— Располагайся, детка, как дома, отдыхай, привыкай. Иван Матвеевич не скоро будет,

сегодня у него важное совещание в обкоме, так что время у тебя есть.

Когда девушка переступила порог, то и совсем удивилась: очень странные в этих лесах

гостиницы, никаких тебе коридоров и гостиничных номеров, все здесь похоже на изолированную

городскую квартиру. Увидела на стене портреты неизвестных ей людей. Только теперь

шевельнулась догадка, что это совсем и не гостиница. Заметила портрет. Шагнула ближе — будто

и Джек Лондон, будто и не он, но очень на него похожий.

— Этот портрет похож на Джека Лондона, я очень люблю его произведения.

— В самом деле есть что-то похожее, а я и не заметила. Не писатель это, девушка, это

лесничий, сам Иван Матвеевич в юности…

Хорошо, что Инесса стояла спиной к Ольге Карповне и та не заметила, как изменилось

выражение ее глаз и лица. Сердце девушки сжалось. Так вот он какой, ее отец… Красивее всех,

кого она знала, даже показался ей похожим на любимого писателя. Впилась глазами,

рассматривая каждую черточку. Как же так могло получиться, что такой внешне красивый

человек оказался таким черствым и бессердечным по отношению к жене и родной дочери?..

Перевела взгляд на другую фотографию и увидела того же человека, но уже в старшем

возрасте. Грустноватые глаза, усталые и добрые, густые морщины около глаз и серебристые

виски, на груди — ордена и медали. Ольга Карповна заметила, что Инесса рассматривает

фотографию, объяснила:

— Это уже теперешний, ко Дню Победы фотографировали.

— А почему эти фотографии в гостинице?

Ольга Карповна рассмеялась:

— Нет у нас гостиницы, есть дом для лесничего…

— Да как же это? — смутилась девушка. — Разве же можно?

— Можно… Гостям всегда рады. Как говорят, чем богаты, тем и рады.

Неясная догадка мелькнула в голове девушки, но она еще боялась поверить в нее.

— А вы… тоже… живете… здесь?..

Инесса не ожидала такого. Думая о встрече, она даже предвидеть не могла, что сразу же

попадет в дом родного отца и в объятия не кого другого, как мачехи… или как бы ее назвать…

Если бы были силы, то вскочила бы на ноги и, бросив чемодан, кинулась бы на лесную

автобусную остановку, чтобы избежать встречи с отцом, которая кто знает чем может кончиться.

Если бы она знала, что это отцовский дом, то в лесу переночевала бы, на аркане бы ее сюда не

затащили. Если бы заподозрила, что встретит там, на остановке, его жену, ни за что не вышла бы

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза