Красная роса

…Неторопливо бреду по саду, внимательно рассматриваю то изумрудные гибриды Симиренко, то краснобокие джонатаны, то еще какие-то неизвестные мне сорта груш и яблок, вспоминаю молодость. Кто, когда посадил эти могучие деревья? Может быть, первые коллективисты из пригородных сел, или, может, печерские монахи старались, ища себе приют и отраду. Кто-то их когда-то сажал, эти старые, испытанные временем деревья, такие испытанные, что даже новейшие, вооруженные ботанической наукой садоводы не рискуют заменять их молодыми насаждениями. Вспоминаю свои школьные годы — водил нас тогда учитель природоведения Илья Иванович в пригородную артель на отведенный правлением участок под сад, и мы, преисполненные гордостью за порученное дело, забывали о всяких школьных капризах и шалостях, трудились вдохновенно, до самозабвения, копали ямки, сажали груши и яблони, поливали и больше всего на свете хотели уже тогда видеть эти деревья могучими, с тяжелыми плодами, созревающими на радость человеку, во славу нового коллективного мира. Наверное, они сейчас где-то там, вблизи города моего детства, как раз плодоносят и радуют чей-то взор, приносят большую пользу. Сажала когда-то этот сад и Оленка Скотинская. Может быть, именно тогда родились в ней талант и умение садовода, может быть, именно тогда и полюбила она на всю жизнь природу, а деревья стали для нее не немыми и бездушными предметами, а лучшими друзьями на всю жизнь.

Даже не подумал я ни сейчас, ни сразу после того, как прочитал заметку в газете, о том, что, возможно, это другая женщина, не наша бывшая Оленка пестует в этом чудо-саду чудо-плоды. С душевным трепетом и не изведанной никогда в жизни болью в сердце жаждал я встречи с ней.

А вот, наверное, и она сама. Из-за кустов черноплодки выплыла женская фигура, круглая, тяжеловатая. Неужели такой стала коза-дереза моего детства? С утиным шагом, но… черноглазая, смуглая, морщинистая бабуся! Вполне возможно, что именно такой стала наша черноглазая смуглянка, наша всезнающая Оленка.

— Добрый день, — вежливо здороваюсь. — Извините, вы Олена Поликарповна?

— Какая еще такая Поликарповна? — не ответив на приветствие, неприязненно взглянула на меня из-под кустистых бровей женщина. Голос густой, сипловатый и очень неприятный. Сразу же определил — ошибся, не Оленка это. Было бы просто несправедливо, дико, если бы в подобную личность под старость превратилась моя одноклассница.

— Извините, может быть, вы такого человека знаете, тут, говорят, у вас работает Олена Поликарповна Скотинская.

— Скотинская работает, кто же ее не знает, агроном наш, но кто вам сказал, что она?.. Она у нас Олена Павловна, хоть кого спросите…

Пропало желание вести дальше разговор, расспрашивать. Как-то сразу осознал — это было бы большим счастьем и неожиданностью, если бы вот так сразу и просто находились наши чуть ли не прадавние друзья. Обычное совпадение фамилий, имен. Мелочь, по отчеству, всего лишь по отчеству не сошлось, а человек, видишь ли, другой, совсем не тот, который тебе нужен. Но все же я не повернул сразу назад, скорее механически, чем сознательно, переспросил:

— А вы не ошиблись? Вы ее хорошо знаете?

— Почему же я должна ошибаться? Слава богу, не один год с Оленой Павловной работаем, она без меня ни одного деревца не сажала, ни одно опыление не проводила, а вы сомневаетесь…

— Извините за беспокойство, — снимаю с головы шляпу, — ошибочка вышла, думал, знакомую встречу…

— Бывает, — уже мягче проворчала вслед садовница.

Назад иду разочарованный, уже меня здесь ничего не интересует, кроме тропинки под ногами, чувствую себя чем-то незаслуженно обиженным и обманутым, даже ограбленным. И сам не знаю почему, но Оленку, ту самую, пролетевшую в моем детстве ясной звездой, так захотелось увидеть, поговорить с ней, узнать, как сложилась у нее жизнь, какие пути-дороги житейские выпали ей в эти длинные и, прямо скажем, нелегкие дни и годы.

Не сразу понял, что окликают.

— Эй, человек! Погодите-ка!

Невольно оглядываюсь, хотя-и убежден, что этот клич касается не меня. Но неприветливая садовница махала рукой именно мне.

— Олена Павловна идет, у нее самой и расспросите.

Послушно останавливаюсь, хотя и понимаю, что еще одно знакомство в этом чудо-саду может оказаться таким же излишним, а может быть, и малоприятным, как и первое. Оглядываюсь и вижу: из боковой прогалины ко мне приближается женщина. Еще не видел ни ее лица, ни глаз, только очертания незнакомки привлекли к себе внимание, а уже почему-то тревожно и радостно встрепенулось сердце.

Незнакомка шла так порывисто, такая у нее была аккуратная и юная фигура, что я подумал: если бы это была наша неугомонная Оленка, то именно такой она и должна была стать. Неприветливая садовница что-то сказала женщине, и та явно ускоренным шагом направилась в мою сторону. И вот мне навстречу загорелись черные жемчужины глаз, знакомая смуглость лица, засветилась давно забытая улыбка, вырисовалась складка губ, и я порывисто бросаюсь ей навстречу:

— Оленка!

Разгладились на лице морщины, засветились детскостью глаза, раскрылись в радости уста.