Красная роза

– В каком смысле "играли"?

– Красиво ухаживали, клялись в любви, экспериментировали с ними в постели и тому подобное.

– Вы были одной из тех женщин?

– Да, но я была сама не ангел, поэтому Джеймс меня не сильно ранил, когда объявил о нашем разрыве. – Вздохнула Коралина и покрутила чайную ложку у себя в руках.

– Этого самого друга, случайно не звали Чарльз Миллер?

– У-у, кажется, ты с ним познакомилась уже. И, как он тебе?

Я проигнорировала вопрос Силли, и взглянув в окно, вспомнила, что во время ужина Миллер пытался задеть тему их "приключений", но его остановил Джеймс, и теперь понятно почему.

– Такие мужчины, как Джеймс, не приспособлены к семейной уютной жизни, какую ты хочешь. – Продолжила Силли.

– Зачем он тогда вам, Коралина?

– Он мне нравится. – Безо всякой фальши в голосе, ответила она.

– Ну, да. – Усмехнулась я. – А, студент, с которым вы спали, когда были замужем, тоже вам нравился?

– Это не совсем твое дело, но – да, Рон был милым и ласковым.

– Как Джеймс?

– Нет. – Отрицательно покачала головой Силли. – Таких мужчин, как Джеймс, я не встречала. Он – другой. В его словах и в его движениях есть, то что завораживает сразу.

– Я поняла, что Джеймс небезразличен вам, но что вы хотите от меня?

– Хочу, чтобы ты нашла хорошего парня, который будет тебя любить, и который не будет тебе врать.

– Я вас не понимаю.

– Мы переспали с Джеймсом, когда он в последний раз был в Роли. – С необычайной легкостью сказала Силли.

Кровь прилила к лицу. Я почувствовала колкую боль в области сердца и сделав, глубокий вдох, встала из-за стола.

– Прости, что мне пришлось открыть тебе правду, Елизабет. – Сказала Силли, и накрыла мою руку своей, но я быстро ее отдернула.

– Благодарю, за встречу, профессор Силли. – Промямлила я, еле слышно. – Всего доброго!

***

Не помню, как я дошла до общежития, но помню боль, которая пронзила все мое тело. Мне хотелось верить, что она все наврала, и что между ней и Джеймсом ничего не было, но Силли была слишком искренней со мной сегодня. Она говорила о тех вещах, о которых могла не говорить.

Что подтолкнуло Джеймса на измену? Моя неопытность или желание обладать другой женщиной, которая так открыто проявляла свой интерес к нему? Почему он не рассказал мне о своей измене? Боялся причинить мне боль, или просто, не считал важным сообщить мне об этом?

Да, теперь я знаю, что сделал Джеймс, и теперь, мне нужно было решить прощу я его или нет. После услышанного, мое отношение у Джеймсу изменилось, но чувства, которые я испытывала к нему – нет. Я бы его простила за поцелуй с Силли, но простить измену было слишком даже для меня. Во мне шла борьба, но разум и самоуважение, все же, одержали победу.

Как бы больно, мне не было, я должна была стать тем человеком, который положит конец отношениям, которые с самого начала были сложными и неправильными. Все это время, я врала себе, думала, что все изменится, я изменюсь, но – нет. Прошлое Джеймса накрыло меня с головой и причинило большее горе, чем я могла себе представить. Под прошлым – я подразумевала, характер Джеймса и его пристрастие к женскому полу. Мне всегда было жаль женщин, которые терпели измены, прощали измены, и сейчас мне не хотелось быть той самой, которой в глаза говорили слова сожаления, а за спиной осуждали за мягкотелость и бесхарактерность.

Я взяла телефон в руки и напечатала самое длинное сообщение в своей жизни, в котором писала Джеймсу о том, что наши отношения не имеют будущего. Когда я писала каждое слово, слезы резали глаза, но я не останавливалась, и продолжала писать свое последнее письмо для Джеймса. В него я вложила все эмоции и все свои мысли, которые накопились за все время. Написав сообщение, я не перечитывая, отправила его Джеймсу, надеясь, что он поймет меня, и без лишних вопросов даст мне уйти из его жизни.

28 глава.

Следующие дни, я искала в себе силы начать ходить на занятия. Мне никогда не приходило в голову, что истощенное душевное состояние человека, так может повлиять на его обычный ритм жизни. Мия думала, что у меня депрессия, и с каждым ее произнесением слова "депрессия", я все больше в этом убеждалась. Внутри была пустота, которая грозилась остаться стать моим другом и врагом до конца моих дней. Никогда я не была такой угнетенной и грустной. Мама, которая как будто чувствовала мое настроение на расстоянии, озадаченно спрашивала, что у меня случилось, но мне не хотелось сейчас рассказывать обо всем, что произошло за эти несколько дней. Я знала, что, если я вспомню, каждую деталь произошедшего, то это меня добьет.

В конце концов, мне нужно было посещать занятия, и несмотря на свое плохое настроение и вялость, в понедельник я заставила себя встать, умыться, одеться и пойти на литературу, на которой я вела себя тише обычного.

– Что с тобой? – Спросила Кейси, которая знала мою любовь к этому предмету.

Вместо ответа я пожала плечами, и устремила свой взгляд в окно. Я почти не слушала профессора …, но громкий стук в дверь заставил меня оторваться от заинтересовавшего меня большого облака на небе, и взглянуть на Джеймса.