Красная роза печали

– Но больницы все разные, понимаешь – разные! И в разное время они там бывали. Стаднюк Тамара Алексеевна – операция аппендицита в 1981 году, больница Карла Маркса, это на Выборгской стороне, Воробьева Евдокия – у нее щитовидка, оперировали сравнительно недавно, три года назад, в больнице святого Георгия, это у нас тут рядом.

– Да знаю я, где это, пешком дойти можно!

– Дальше, у Сталины Викентьевны тоже аппендицит в девяносто втором, опять же в больнице Карла Маркса, это мне ее дочь рассказала, и остается Римма Точилло, так про нее никто ничего не знает, но вообще-то лечилась она в поликлинике при больнице Академии наук, так там в карточке написано, что операция по удалению желчного пузыря в одна тысяча девятьсот девяносто четвертом году в той же больнице при Академии наук на проспекте Мориса Тореза.

– Н-да, все в разное время и в разных больницах… ну, а как вообще там родственники живут?

– Прекрасно! Все родственники и знакомые потерпевших живут прекрасно! У Сталины дома полная ламбада, одна молодежь, все дружат и существуют замечательно. Дачу отчиму отдали, иногда и он приезжает, места всем хватает в четырехкомнатной-то квартире.

– Если подумать, то так и должно быть, – тихо сказала Надежда. – Большая дружная семья, все друг другу помогают. Ничего в этом особенного нет.

– Правильно, только Сталина им всем мешала, характером своим доставала. Ну, не могу же я думать, что вся семья скинулась на киллера, чтобы от этакой мегеры освободиться и спокойно зажить?

– А ты еще прибавь сотрудников Сталининых, – подхватила Надежда, – у них тоже новая жизнь наступила. Теперь тишина, можно работать спокойно, никто нервы не треплет. Так что если деньги на всех раскинуть, то совсем недорого киллер встанет.

– Не валяй дурака, – угрюмо пробормотал Сергей, – мне не до шуток. Мне это дело уже поперек горла стоит.

– Верю, – охотно согласилась Надежда.

– И везде то же самое, все, можно сказать, вздохнули после того, как эти заразы погибли. В школе прямо праздник какой-то, то есть никто открыто не радуется, все просто забыли директрису как страшный сон и начали новую жизнь. И даже дома у нее, ты представляешь, мать ее семидесяти двух лет замуж вышла!

– Точно, я припоминаю, Лера говорила, что у матери поклонник имеется, а Тамара уперлась и ни в какую им не разрешала даже встречаться!

– Так вот теперь старички живут душа в душу и радуются. Дома опять же покой, тишина, музыка играет, на кухне – чай с вареньем.

– Благодать!

– Так что же, на старичка этого, Константина Эдуардовича, я должен думать, что это он киллера нанял, потому что он-то самую прямую выгоду получил от убийства Тамары – женился на любимой женщине.

– Плюс вся школа – дети и учителя… опять же, все жильцы соседнего дома, где Евдокия дворником работала… Если оптом за четыре убийства, то киллер может сделать скидку…

– И еще сотрудники Института животноводства, почти все, потому что Римма Точилло за долгие годы работы успела подгадить едва ли не каждому. А теперь профессор Земляникин мне однозначно сказал, что психологический климат изменился и в столовую все стали ходить, питаться нормально. Мистика какая-то!

– Никакой мистики! – решительно заявила Надежда. – Всему есть рациональное объяснение.

– Ну так объясни, какого черта он их убивает?

– Сначала нужно понять, кто он такой. Значит, больница отпадает. Хотя, почему, собственно? Все четверо перенесли хирургические операции.

– Это единственное, что у них общего.

– Сам говорил, что удар ножом хороший, профессиональный, твердый удар. По-твоему, хирург не профессионал? Не может куда следует ножом ударить?

– Может в принципе… Положим, я подниму архивы в больницах, найду фамилии хирургов, оперировавших в свое время наших дам, а дальше что?

– Постой, мне вот что пришло в голову. Ведь совершенно необязательно, чтобы все дамы сталкивались друг с другом, то есть лежали в одной и той же больнице одновременно.

– Так ведь известно уже, что вместе они в больнице не встречались!

– Не мешай. Значит, если бы они лежали в одной больнице, но в разное время, то тебе нужно было бы подозревать очень многих людей – работников архива, которые имеют доступ к медкартам, медсестер, врачей. А раз дамы находились в разных больницах, то круг подозреваемых автоматически сужается: нужно искать человека или людей, кто мог иметь в свое время дело с каждой из четырех женщин.

– Возни-то сколько, – вздохнул Сергей.

– У тебя есть выбор? – холодно поинтересовалась Надежда.

– Нету, – неохотно признал Сергей. – Значит, искать хирурга, который работал во всех этих больницах.

Повисла пауза.

– Послушай, Сережа, я что вспомнила-то… Больница святого Георгия, что у нас тут рядом, это и есть бывшая больница имени Карла Маркса. Построили новое здание, а то, что на Выборгской стороне, вообще, по-моему, пустили на слом, уж очень оно обветшало. Стало быть, человек мог автоматически перейти сюда. А что касается академической больницы, то бывает же, что врачи консультируют, профессор там какой-нибудь…

– Про профессора это ты загнула, чтобы приличный человек…

– Приличный человек тоже может сбрендить!