Красная роза печали

Он воткнул вилку в розетку и шагнул к Надежде с толстым двойным проводом в руке. Оголенные концы приближались неумолимо к запястьям Надежды. Она глубже вжалась в кресло и истошно заорала, переходя на визг.

Сергей притащился на работу часам к шести, когда Машенька, что сидела возле телефона, уже собиралась уходить.

– Тебя Гробокопатько спрашивал! – крикнула она Сергею на бегу.

– Так я и знал, – расстроился Сергей.

– А еще тебя Валентина целый день ищет, – злорадно сообщила Маша, – насчет Нового года интересуется.

– О, господи, хоть вообще на работу не приходи! – вздохнул Сергей.

– И дамы какие-то по телефону все время звонят.

– Кто звонил – Татьяна? – оживился Сергей.

– Не-а, никакая не Татьяна, а вовсе даже Надежда.

– Надежда? – опомнился Сергей. – А что сказала-то?

– Сказала, чтобы ты срочно проверил какого-то Трегубовича, вот у меня записано: доктор Арсений Петрович Трегубович.

– И все? – крикнул он, но Маши уже и след простыл.

Сергей вздохнул и поплелся к Валентине сдаваться, благо та еще не ушла. Стало быть, Надежда раскопала где-то фамилию хирурга, возможно, выяснила у родственников Сталины или у сотрудников. Но что это дает?

– Сережа, иди сюда! – Валентина сидела у компьютера.

– Так, Трегубович Арсений Павлович, год рождения 1937, – немолодой, как Надежда и предупреждала, – далее, место жительства… набережная Мойки… дом, квартира… телефон, место работы – больница святого Георгия, проживает совместно с матерью, жена… что такое? Жена, Немыщенко Валерия Федоровна, умерла в 1995 году!

Есть связь! Значит, всех, кто лежал в больнице Карла Маркса, оперировал он, а Римму Точилло – его жена! И он консультировал, то есть ходил туда, наблюдал, в общем, запомнил эту Точилло!

Сергей набрал номер Надежды. Там никто не ответил. Странно, семь часов скоро, так долго она на работе не задерживается. Он поколебался и позвонил по домашнему номеру доктора Трегубовича. Шамкающий старушечий голос ответил, что Арсений Петрович на работе.

– В больнице? – прокричал Сергей, потому что бабуля явно глуховата.

– В больнице, милый, в больнице.

– А он что – дежурит сегодня?

– Почему – дежурит? – удивилась старуха. – Он в архиве работает. А вы кто ему будете?

– Старый приятель, – проворчал Сергей и повесил трубку.

Ужасно не хотелось тащиться сейчас в больницу, но еще больше хотелось выяснить, наконец, какое отношение имеет доктор Трегубович к убитым женщинам. Кроме того, был шанс, что он с доктором может просто разминуться, то есть, когда Сергей подъедет к больнице, тот может уже уйти домой. Подумав, Сергей решил, что поскольку больница святого Георгия находится близко от его дома, поехать сейчас туда, а если доктора Трегубовича там уже нету, то на Мойку он сегодня ни за что не потащится.

В холле больницы пустынно и тихо. Врачи и медсестры ушли домой, а у тех, кто остался дежурить, столько работы, что им некогда гулять. Тихонько прошмыгивали в гардероб расстроенные родственники тяжелых больных – у таких постоянный пропуск.

Сергей огляделся и подошел к вахтерше, с которой болтала, очевидно, собираясь уже уходить, жизнерадостная старуха в пальто.

– Здравствуйте, бабушки, не подскажете мне, как в архив пройти?

– Зачем это тебе в архив, – неприязненно молвила вахтерша, – там закрыто уже давно. Да и посторонних не пускают.

– А я совсем даже не посторонний, – посуровел Сергей, – я из милиции. Вот читайте документы, да только очки надеть не забудьте.

– Я и без очков вижу, – строго сказала вахтерша и посмотрела на Сергея, сверяя фотографию. – Чего надо в архиве-то? Ведь закрыто там.

– А может, доктор Трегубович там задержался, а мне бы с ним побеседовать.

– Батюшки! – старуха в пальто хлопнула себя по лбу. – Вспомнила!

– Да что с тобой, Устиновна? – удивилась вахтерша.

– Вспомнила я. Как фамилия-то его! Трегубович, Арсений Петрович Трегубович! Точно он в архиве работает! А я женщине-то не сказала, к Олимпиаде Самсоновне ее посылала…

– Какая женщина? – насторожился Сергей. – Кто его спрашивал?

– Днем сегодня приходила женщина… такая… лет сорока пяти, вежливая, приятная, пальто такое… воротник – песец крашеный, черный…

«Какое же у Надежды пальто?» – лихорадочно вспоминал Сергей.

– Волосы вроде светлые, не то крашеные, – добросовестно вспоминала старуха.

– Можно я от вас позвоню? – обратился Сергей к вахтерше, уже набирая номер Надежды.

Ответил Сан Саныч, как всегда, вежливо, он только что пришел, а вот Надежды, судя по всему, с утра дома не было, и где она находится, он не имеет представления, так как утром она ему не говорила, что куда-то пойдет после работы, а, наоборот, собиралась прийти пораньше и обещала к ужину какое-то удивительное итальянское блюдо – не то ризотто, не то что-то в этом роде.

Сергею стало беспокойно, и он повернулся к старухам:

– Так как к архиву пройти?

– Пойдем, я тебя провожу, – позвала Устиновна, – тут через двор прямо выведу, а то ты в темноте заплутаешься.

Они подергали дверь архива – заперто. Сергей повернулся, чтобы обойти вокруг дома на всякий случай, как вдруг наблюдательная Устиновна его остановила: