Красная рука

— Для чего, собственно говоря, вы мне это рассказываете? — перебил его Саммерс. Он и сам в течение своей жизни не раз сталкивался с природными катаклизмами.

— Говорю об этом только для того, — ответил Гуеррера, — чтобы вы поняли: я не понаслышке знаю, что такое землетрясение. Скажу вам больше, когда работаю в магазине, особенно в ночное время, я не употребляю спиртное. Наркотики вообще ни разу в жизни не пробовал.

— Иными словами, — констатировал Саммерс, — вы хотите сказать, в тот момент адекватно оценивали окружающую обстановку.

— Именно так, — согласился Энцо.

— Оружие у вас имеется? — спросил полицейский.

— Имеется, — подтвердил хозяин магазина. — Как же без него в нашем деле? Но, вы не сомневайтесь, пистолет зарегистрирован по всем правилам.

— Хорошо, тогда постарайтесь рассказать о произошедшем, по возможности, не упуская даже малейших подробностей.

— В начале та ночь ни чем не отличалась от остальных, — начал рассказывать Гуеррера. — Время тянулось медленно и нудно. Иногда останавливались автомобили, и водители заходили что-нибудь купить.

— Извините, что перебиваю, — поинтересовался Саммерс, — а как вы скрашиваете подобное однообразие? Чтобы не заснуть. Слушаете передачи по радио, или смотрите телевизор?

— Нет — ответил хозяин магазина, — этим мы не пользуемся. У нас магнитофон, усилитель и две звуковые колонки. Вы сами можете их видеть. Мы с женой считаем, что будет лучше, если в магазине будет звучать красивая музыка. По радио тоже иногда дают хорошую музыку, но приходится слушать назойливую рекламу или мнения каких-нибудь шизофреников. Странное дело, но в эфир лезут одни придурки. А, впрочем, у нас разговор о другом.

Саммерс прислушался к зажигательным латиноамериканским мотивам, раздававшимся из звуковых колонок, улыбнулся, и, кивнув головой, сказал:

— Хорошо, продолжайте.

— Обычная, во всех отношениях, ночь, — продолжил Энцо. — Примерно в половине второго возникло какое-то странное чувство. Чувство необъяснимой тревоги и беспокойства, будто пространство начало давить на тебя с гнетущей силой. Я такое не раз замечал перед землетрясением. Даже подумал, что вот, сейчас начнется. И, действительно, через несколько мгновений произошел первый толчок. Я его ощутил физически. Чувствовал, как все внутренности подпрыгнули к горлу, как пол заходил под ногами. Я сильно испугался. Еще через какое-то время грохнуло с еще большей силой. Я отчетливо видел, как посыпались банки и коробки с полок на пол, как со страшным треском стали лопаться стекла в витринах, осколки стекла посыпались на пол. Страшная картина, но, главное, гул, мощный и низкий. Низкий настолько, что ощущаешь его не ушами, а всеми внутренностями. Наконец, трахнуло так, что начался разрушаться потолок. Тот самый потолок, который у вас над головой. Лампы, посмотрите, они над вами, стали с треском и с фонтанами электрических искр лопаться. Все это посыпалось на пол и на меня. Часть искр попали мне на кожу, я почувствовал ожог на правой руке. Затем с треском начали разваливаться бетонные плиты на потолке.

Саммерс с интересом слушал. И чем больше он слушал, тем больше убеждался, что это не бред сумасшедшего человека. Гуеррера был совершенно адекватен и описывал состояние человека, пережившего катастрофическое землетрясение. С другой стороны, каждый взрослый житель Калифорнии в течение жизни сталкивался с землетрясениями. Поэтому трудно было предположить, насколько правдив рассказ хозяина магазина. Однако Саммерс продолжал слушать.