Красная рука

Хаппел понял, что лейтенанту нужно просто выговориться — наболело у него на душе. Сержант решил не мешать своему начальнику. Он выпил немного вина, стал закусывать и восторженно рассматривать ресторан и его посетителей. Какие красивые женщины, какие великолепные у них вечерние платья! А рядом с ними такие важные джентльмены. Посмотреть и то приятно. Во всяком случае, Хаппел теперь стал лучше осознавать, чью жизнь, и чье спокойствие они, полицейские, охраняли.

Саммерс тем временем продолжал говорить:

— Где-то на свободе ходит опасный преступник, а я ничего не могу поделать. Эта мысль не дает мне спокойно жить. И дело не в том, что я не смог его поймать. С этим я еще мог бы смириться. Весь ужас заключается в одной детали — я даже не могу понять, что преступник сотворил с бедным охранником. Теперь уже окончательно понятно: охранника кто-то заставил совершить хищение денег из сейфа банка, а затем застрелиться. Но как это ему удалось? Если ему удалось таким образом ограбить один банк, то что помешает ограбить второй, третий? А после банков, за что он возьмется? Эти вопросы не дают мне покоя ни днем, ни ночью. Прямо превратились в какую-то навязчивую идею. Измучился я, совсем выдохся, так недолго и с ума сойти. Да, это вам не фунт лапшички.

Хаппел не слушал своего начальника, он продолжал любоваться танцующими парами. Особенно ему понравилась одна красивая мулаточка. В этой женщине, похоже, воплотились все лучшие черты обеих рас. Изящные черты лица европейского типа изумительно гармонично сочетались со стройной фигурой африканки. Вьющиеся волосы черного цвета были изящно скреплены на затылке заколкой серебристого цвета. Поднятые вверх волосы открывали длинную и гибкую шею. Смуглая кожа мулаточки восхитительно смотрелась на фоне светло-голубого платья, на редкость легкого и открытого. Да и можно ли его назвать платьем. Хаппел долго рассматривал мулаточку и пришел к твердому убеждению, что ее платье правильнее считать легкой туникой для посещения пляжа.

Чем больше сержант смотрел на женщину, тем больше влюблялся в нее. Постепенно все остальные посетители, да и сам Саммерс перестали для него существовать. Все его внимание устремилось на танцующую красавицу. Наблюдая за перемещениями нижнего края ее платья, который едва прикрывал ягодицы, Хаппел пришел к твердому убеждению, что под платьем красотки ничего не было. Это открытие настолько захватило воображение полицейского, что он не отрываясь, следил за каждым движением бедер мулаточки.

— Ты помнишь, Хаппел, — продолжал рассуждать сам с собой Саммерс, — как я обрадовался мысли о возможности повлиять на охранника банка посредством словесных команд? Через радиоприемник. Ты помнишь тот самый радиоприемник? Ну, думаю, все! Хотя бы маленькая зацепочка появилась. Не тут-то было! Как только наши техники не крутили эту пленку. Ничего на ней так и не нашли.

Сержант не слушал своего начальника, все его внимание было устремлено на красивую женщину. Танцующая пара медленно повернулась, и партнер мулаточки заслонил ее собой от взгляда полицейского. Хаппел сразу же принялся придирчиво рассматривать спутника женщины. Здоровый белый мужчина средних лет вел себя самым нахальным образом, — беззастенчиво лапал красавицу-мулаточку, будто в зале кроме них никого не было. Однако сама женщина и не думала возражать. Хаппел с неприязнью рассматривал широченную спину и плоский затылок мужчины, и сразу же придумал для него прозвище — «бычара». Мужчина, и вправду, был похож на быка. А массивный перстень с драгоценными камнями на правой руке, и часы тысяч за пять долларов на левой, придавали ему еще более внушительный вид. Да, с таким трудно потягаться простому полицейскому.

Наконец, танец закончился. Мулаточка грациозной походкой двинулась к столу. Хаппел несказанно обрадовался, что женщина будет сидеть напротив, лицом к нему. Он, не отрываясь, следил за ее ножками. Тем более что скатерть за столом была короткая, и не мешала обзору. Однако, женщина, изящно сведя их, села таким образом, что Хаппелу ничего не удалось рассмотреть.

«Черт, побери, — с досадой думал сержант, — села так, что ничего не разглядеть. Но ничего, не все еще потеряно, тем более что «бычара» не заслоняет ее».

Словно прочитав его мысли, мулаточка элегантно переложила одну ножку на другую. Хаппел с восторгом наблюдал плавное перетекание бедер женщины, но рассмотреть опять ничего не удалось.