Красная шапочка

— Не трогайте его, — глаза отца Соломона стали похожи на гладкие камешки, когда он закончил фразу, — пока я не прикажу.

Клод забормотал еще быстрее. Не сразу удалось разобрать, что он говорит, перемежая слова рыданиями:

— Жил-был мальчик по имени Клод, он был не такой, как все, он был одинок, но близок к Богу…

— Заткнись, чудовище! — рявкнул один из солдат, давая Клоду подзатыльник.

Отец Соломон подошел ближе и сверху вниз посмотрел на юношу.

— Скажи мне имя Волка!

Клод в ответ лишь вздрогнул всем телом. Он был так напуган, что просто не понимал, о чем его спрашивают.

— А вот теперь, — мрачно улыбаясь, отец Соломон взметнул рукавом сутаны, как черным бархатистым крылом, и направил на железного слона палец с заостренным ногтем, — можете заняться мальчишкой.

Окаменевший от ужаса Клод сунул в рот кулак. Его взгляд метался из стороны в сторону, но бежать было некуда. Паренек изо всех сил упирался пятками в землю, но где ему устоять против дюжих воинов. Мускулистые грубые руки потащили его вперед, прямо к орудию пыток.

Но что-то пошло не так — солдатам не удавалось повернуть рычаг, открывавший дверь в брюхо слона.

— Заело, — сказал один из них, выбившись из сил и уступая место товарищу.

Рычаг наконец сдался.

Дверь распахнулась со скрежетом, двое схватили Клода за руки и за ноги, бросили внутрь. А потом дверь снова с лязгом затворилась.

— Назови имя! — потребовал отец Соломон, обращаясь к железному пустотелому зверю.

Но ответа не последовало.

— Что ты делаешь? — спросил один солдат другого, когда тот принялся разводить костер под брюхом слона.

— Что приказано, то и делаю, — тихо прозвучал ответ. — А ты, приятель, помалкивай, коли не дурак.

Воины отошли от костра, один — неохотно, другой — с мрачным выражением лица.

Когда языки пламени коснулись железного брюха, внутри металлического чудовища пронзительно закричал Клод.

— Внемлите, как он воспевает свою любовь к Сатане!..

Тут отец Соломон ощутил на себе полный ужаса взгляд отца Августа. Внимательные люди всегда замечают, когда на них смотрят.

Отец Соломон глубоко вздохнул и сделал шаг назад, как огромная кошка, готовящаяся к прыжку. И очутился рядом с сельским священником.

— Что бы ни делали такие люди, как мы, это делается ради великой пользы. Мы приняли обеты и должны трудиться, избавляя мир от зла.

— Скажите мне… — Отец Август едва держался на ногах. — Объясните, какая же польза может быть вот в этом?

Отец Соломон подступил к отцу Августу и заговорил так, что у того не могло уже остаться сомнений в его решимости.

— Я убил свою жену, чтобы спасти детей. — Он немного помолчал, чтобы собеседник мог до конца вникнуть в услышанное. — Наше служение Господу подчас имеет недостатки, но такова уж суть охоты на оборотней. И лучше бы вам смириться.

И он повернулся, собираясь уйти.

— О чем вы, святой отец?

Отец Август произнес эти слова тихо, но в его голосе звучала опасная сила, слышимая даже сквозь вопли и стук запертого в слоне страдальца. И отец Соломон был вынужден остановиться и снова повернуться к сельскому священнику.

— Я говорю о том, что вам придется сделать выбор. И ради вашего же блага советую быть на моей стороне.

Он снова повернулся к солдатам.

— Не выпускайте мальчишку, пока не назовет имя Волка.

После чего отец Соломон стремительно вышел на улицу.

— Но разве он сможет сказать? Он же мучается! — негромко пробормотал отец Август, надеясь, что священник-воин отдает себе отчет в своих действиях. Но в это уже не верилось.

* * *

Отец Соломон оказался в таверне единственным посетителем. Божий слуга заказал выпивку. А как еще он мог совладать с гневом, который пробуждали в нем все эти невежественные крестьяне, только и умевшие, что вредить своей душе?

Тут в таверну вошел капитан, а следом местная девушка. Отец Соломон прищурился: где-то он уже ее видел.

Ах да, конечно. Сестра того мальчишки. Рыжеволосая, с симпатичным личиком. Она выглядела глуповатой и богобоязненной, отцу Соломону это понравилось. Он не стал возражать, когда капитан подтолкнул девушку вперед.

— Да, дитя? — Отец Соломон вопросительно посмотрел на рыжую селянку.

— Я пришла договориться об освобождении Клода, — произнесла девушка явно заученную фразу.

Отец Соломон промолчал, и она опустила кулак на стол перед ним. Когда разжала пальцы, что-то звякнуло. Девушка отдернула руку, словно обжегшись, и отец Соломон увидел, что ему предлагают. Несколько жалких кусочков серебра.

Губы священника сжались; непонятно было, то ли он рассержен, то ли пытается сдержать смех.

— И что ты предлагаешь мне с этим делать? — спросил он.

— Я…

— На это я мог бы купить одну буханку ржаного хлеба или полдюжины яиц. Спасибо за столь щедрый дар. А теперь ответь, — продолжал отец Соломон, наклоняясь к девушке так, что она ощутила его прохладное дыхание, — как, собственно, ты собиралась договариваться?

Роксана забрала деньги. Они как будто стали грязными. Девушка залилась краской и выговорила с трудом:

— У меня есть кое-что получше денег.

Отец Соломон молча вскинул брови.