Красная Шапочка: что было потом

– Не говори, – согласился Иван. – Я сам знаю. Вы считаете, что красива только белая кожа. Чем белее, тем красивее.

– А что, разве нет? Ладно, мы уже пришли. Подожди тут, я попробую узнать насчет одежды.

– Добрый день, Марта! – раздалось сзади. – Кто это с тобой?

– Добрый день, господин трактирщик! Это… этот молодой господин ищет ночлег, – брякнула я первое, что пришло на ум.

Трактирщик смерил Ивана оценивающим взглядом.

– Ну что ж. У нас можно снять и угол, и комнату, если молодому господину есть, чем платить.

– Я уже обещала постояльца тетушке Суок, извините, господин трактирщик, вы же понимаете, всем нужны деньги – выпалила я и, схватив Ивана за руку, затащила его в дом, а что еще мне оставалось делать?

– А, Марта, здравствуй, девочка моя! – улыбнулась тетушка Суок, вставая из-за стола нам навстречу. – Ты не одна? Кто этот молодой господин?

Иван стоял, словно проглотив шомпол. Я незаметно дернула его за плащ, и он неловко поклонился.

– Этот господин ищет ночлег, – я не успела придумать ничего нового и повторила то, что сказала трактирщику.

– Так проводи его в трактир, Марта, – предложила тетушка Суок.

– В трактир? Да… А можно ему остаться у вас?

– Можно и у меня, раз ты просишь, – немного удивилась тетушка Суок. – Снимайте плащ, молодой господин, проходите к столу.

Я попыталась сделать предупредительный жест, но было поздно – Иван развязал тесемки, повесил плащ на указанный тетушкой гвоздь и только тогда сообразил, что теперь его внешний вид не отвечает ожиданиям восемнадцатого века. Все замерли в растерянности.

– Та-ак! – нарушила тишину тетушка Суок. – Джинсы и футболка! А в твоей набитой котомке, Марта, уж не кроссовки ли спрятаны?

Почему-то чувствуя себя виноватой, я вытащила из котомки странные белые башмаки Ивана.

– Так! – повторила тетушка Суок. – Ну-ка оба садитесь и все рассказывайте.

– А… а вы откуда знаете? – промямлила я.

– Что знаю?

– Как называется эта одежда?

– Знаю, потому что мой брат, который преподает у вас в школе историю прошлого и будущего, кое-что мне рассказывал. Зачем ты вытащила этого парня из двадцатого века, Марта?

– Из двадцать первого, – поправил Иван.

– Тем более! Я понимаю, Марта, у тебя, наверное, практика, но на живых людях практиковаться нельзя. У него тут могут быть неприятности. Отправь его обратно и чем скорее, тем лучше. Его тут пока никто не заметил?

Я еще никогда не видела всегда уравновешенную тетушку Суок такой взволнованной.

– Я не умею, – пролепетала я. – Я не знаю, как его отправить обратно.

– Как это не знаешь! – возмутилась тетушка Суок. – Зачем тогда притащила его сюда? Ты о чем думала? Что ему теперь делать!? Ты вообще соображаешь, что творишь? Ты понимаешь, что если с ним тут что-нибудь случится, изменится будущее! Если не родятся его дети, жизнь многих и многих людей пойдет по-другому, может быть, вообще весь мир изменится в будущем из-за твоих безответственных действий!

– Но это не я, он сам тут появился, – оправдывалась я.

– Сам! И, разумеется, тут же встретил девочку, которая изучает историю прошлого и будущего! У нас тут на каждом шагу такие! Не морочь мне голову, Марта! За свои поступки надо уметь отвечать! Я немедленно напишу брату о твоих проделках! Пусть тебя исключат из Арнерии! Если ты один раз такое устроила, значит, и повторить можешь!

Тетушка Суок была так рассержена, что я совершенно растерялась, даже слезы навернулись.

– Марта не виновата, – вступился за меня Иван. – Она тут ни при чем. Я переместился сам. То есть не сам, конечно… в общем, я не знаю. Могу только догадываться. В меня ударила молния… там, у нас. Молния – это огромная энергия. Сейчас… в смысле, в двадцать первом веке ученые установили… установят, что время это тоже энергия. А закон превращения энергии, то есть перехода одного вида энергии в другой, по-моему, еще в ваше время открыли. Хотя нет, Ломоносов его сформулирует чуть позже, но работы Декарта и Лейбница уже есть. Но это, конечно, неважно. Суть в том, что энергия молнии, видимо, как-то перешла в энергию времени. По-другому я это объяснить не могу. Я пришел в себя уже тут, у вас. А с Мартой мы встретились случайно. Вот.

Тетушка Суок обескуражено перевела взгляд с Ивана на меня, потом опять на Ивана и снова на меня.

– Ну и ну! Погодите, ребята, дайте мне прийти в себя. Если вы оба говорите правду, то я напрасно накричала на тебя, Марта. Извини! Но нужно же что-то делать! Марта, ты что, зря в Арнерии учишься? Или мой брат плохо преподает свой предмет? Или у тебя оценки неважные? Почему ты не знаешь, как отправить его в будущее?

Я почувствовала себя ученицей, не выучившей урок, и виновато пробубнила:

– Мы этого еще не проходили…

– Вот оно что, – смягчилась тетушка Суок. – Давайте-ка мы, ребята, для начала с вами пообедаем. Садитесь за стол, молодой господин, или как к вам можно обращаться? Какой у вас титул там, в вашем времени? – поинтересовалась она, ставя перед нами тарелки.

– Просто по имени, пожалуйста. Я – Иван. Спасибо, фрау…

– Майер, фрау Майер. А можно просто тетушка Суок, так меня Марта зовет.

– Суок?! – брови у Ивана поползли вверх.