Красная Шапочка: что было потом

Я бросилась на колени рядом с ним.

– Что с вами, принц? Что с тобой, Иван? Что случилось? Чем я тебя так огорчила.

Принц поднял на меня потемневшие глаза:

– Не ты, Марта. Это… Я не мог поверить, что молния забросила меня на три дня назад. А ведь она забросила меня назад на триста лет, и в это, похоже, придется поверить. Триста лет, Марта! Понимаешь!?

– Нет, – пролепетала я.

– Так, ладно, – принц встал на ноги. – Если это кошмарный сон, он рано или поздно кончится. А если не сон, то надо что-то делать. Надеюсь, на костре меня тут у вас не сожгут, но неприятности огрести можно. Кто поверит, что я из будущего! В лучшем случае в каталажку засадят с перепугу. Марта! Ты ведь меня не бросишь?

Я затрясла головой.

– У меня тут никого нет, кроме тебя, без тебя я пропаду.

– Конечно, я не оставлю тебя, Иван, но прошу, объясни мне, что случилось.

– Не могу. Потому что сам не знаю. Суть в том, что я живу в двадцать первом веке, через триста лет после тебя. Из-за грозы я попал в какую-то временную воронку и очутился тут у тебя в восемнадцатом веке.

– Ох! – теперь уже у меня подкосились ноги. Иван усадил меня на камень и опустился рядом на корточки.

– Так, Марта, не раскисаем! Как выпутываться, решим потом. А пока надо, чтобы про меня никто не знал. Ты можешь достать мне одежду, ну, как у вас тут носят? Джинсы, футболка и кроссовки явно не прокатят. Я тебя подожду тут в роще, хорошо? Только уж ты вернись обязательно.

– Я вернусь, Иван, – прошептала я и побежала к городу.

– Подожди! – вдруг крикнул Иван, догоняя меня. – Слушай, я вот что подумал, а если… ну вдруг ты задержишься, мало ли что… а меня тут кто-нибудь увидит…

– Да кто увидит? Тут нет никого. Спрячься в роще, я быстро, – успокаивающе улыбнулась я.

Но, словно опровергая мои слова, на дороге показались всадники.

Прятаться было поздно. Я выхватила из котомки свой плащ, еще сырой после утренней грозы.

– Быстро накройся! И сядь на землю, чтобы твоих башмаков не было видно!

Всадники пронеслись мимо, не сбавляя хода. Я поклонилась им, а Иван только опасливо покосился из-под капюшона плаща.

– Это кто?

– Интенданты, наверное, узнать насчет провианта. У нас уже много лет война идет. Ну, не совсем у нас, а где-то не очень далеко. Вот город и обирают, совсем уже разорили, – я вздохнула. – Правда, нет худа без добра – рыба в цене. Мой отец ловит рыбу, этим и живем…

– Война? – наморщил лоб Иван. – Это какая? Северная, что ли? Ну да, Германия, восемнадцатый век, все правильно. А почему ты им поклонилась? Так надо?

– А как же! – удивилась я. – У вас разве не принято людей приветствовать?

– Незнакомых случайных встречных? В общем, нет.

– Странно. Это же люди. Конечно, если бы я была очень знатная дама, то они первые должны были бы меня приветствовать. Но я не очень знатная, – я рассмеялась. – Разве плохо быть вежливым?

– Понимаешь, у нас по городам ходят толпы народа. Здороваться со всеми просто не получится…

– Ну, если толпы, я не знаю, – засомневалась я. – Говорят, раньше у нас тоже было много народа. А теперь мало. Поклониться встречному не трудно, голова не отвалится. Надо вести себя достойно, прежде всего, ради себя самого.

– Знаешь, Марта, а ведь ты права! – внезапно согласился Иван. – У меня родители дом в деревне купили, так там тоже все со всеми здороваются. Может, потому что людей мало, а может, потому что традиции лучше сохранились.

– Иван, мы с тобой что-то заболтались, – спохватилась я. – Давай-ка снимай свои чуднЫе башмаки, закатывай штаны, чтобы из-под плаща видно не было, да и пойдем. Пожалуй, тебе и вправду лучше одному не оставаться. Башмаки твои в котомку уберем от греха. Ну, готов? Пошли!

Надо будет попросить у тетушки Суок что-нибудь из одежды Мартина, они с Иваном, вроде, одного роста. Она, разумеется, спросит, зачем мне эта одежда понадобилась. Ну, придумаю что-нибудь.

Иван ойкал и прихрамывал, когда случалось наступить босой ногой на камушек.

– Ты не умеешь ходить босиком? – удивилась я. – У вас всегда только в башмаках ходят? Ну, или в сапогах?

– Да нет, ходят и босиком. На пляже, например.

– Где-где?

– Это песочек у моря так называется.

– А что вы там делаете? Рыбу ловите?

– Иногда рыбу. Но, в основном, загораем.

– Что-что?

– Ну, на солнце лежим.

– Зачем? От этого лицо потемнеть может. И руки.

– Не только лицо, но и тело.

– Нет, под одеждой кожа не темнеет.

– Так мы без одежды лежим.

– Как?! – я остановилась и уставилась на Ивана с недоумением и

ужасом. – Как без одежды? Зачем?

– Ну, не совсем без одежды, – смешался Иван. – У нас есть такие специальные костюмы, в которых большая часть тела открыта. У мужчин плавки, в них плавают. У женщин купальники, в них купаются. Ну, и плавают тоже, конечно. Фух! Ты меня совсем запутала!

– Купаться, плавать – это я понимаю. Но темнеть-то зачем?

– Не знаю. Так у нас принято. Это считается красивым.

– Темная кожа!? Считается красивой!? Иван, я не хочу тебя обидеть… вас всех, которые живут в твоем времени. Поэтому я не скажу, что я об этом думаю… что думаем об этом мы все.