Красная Шапочка: что было потом

Там, где я оставила загнанного Гердой оленя, его уже не было. Судя по ровной цепочке его следов на синем предвечернем снегу, за него можно больше не беспокоиться. Надеюсь, вороны завтра мне что-нибудь про него расскажут. Сейчас их видно не было, птицы рано ложатся спать.

В деревню мы приехали уже почти затемно. Тибул на меня, было,

напустился, но, увидев Снегильду, потерял мысль и замолчал. Я представила их друг другу, причем Снегильду зачем-то назвала Снежной Королевой.

– Снежная Королева! – медленно повторил Тибул. – Так вы и вправду существуете?

– Похоже, существую, – улыбнулась Снегильда, и в ее льдистых глазах словно зажглись искры.

Мы перекинулись еще несколькими словами, и Снегильда, что-то гортанно крикнув оленям, унеслась в синие подступающие сумерки. Тибул долго смотрел ей вслед, и лицо у него было такое, какого я раньше не видела.

Странно, шорох полозьев ее удалявшейся нарты почему-то не затихал, а, наоборот, усиливался, причем казалось, что идет он с неба. Внезапно в той стороне, куда уехала Снегильда, небо засветилось, озарилось всполохами, которые сложились в разноцветные полотнища. На полнеба играли переливы изумрудного, белого и сиреневого цвета. Все мы замерли от изумления и восторга.

– Что это? – шепотом спрашивали мы друг у друга.

– Северное сияние.

Эти слова прозвучали прямо у меня в голове. Позже, в Арнерии, нас научат задавать вопросы мирозданию и получать на них ответы. Но тогда мы этого еще не умели. У меня это получилось само собой, от сильных эмоций. Оказывается, такое тоже бывает.

***

Наше пребывание на заснеженном озере подходило к концу. В тот день задул легкий ветерок, мы с утра пораньше встали на снепары и полетели к ледяному дворцу. Возможность такого визита мы со Снегильдой оговорили заранее. Когда нашим взорам открылся дворец, сияющий в косых лучах утреннего северного солнца, вокруг раздались возгласы восторга. А когда мы вошли внутрь, ребята ахнули и заговорили шепотом.

Насмотревшись такой красоты, все разом захотели учиться созданию ледяных фигур. Снегильда и Торбен улыбались с ноткой грусти. Им был приятен наш энтузиазм, но ведь на следующий день мы уезжали.

Я волновалась и долго не могла заставить себя заговорить, не зная, как отнесутся к моим словам, но, наконец, решилась. Поблагодарив хозяев за доставленное удовольствие от имени всех нас, я, запинаясь и смущаясь, сказала следующее:

– Арнерия, наша школа, стоит на горе. Гора невысокая. Но неподалеку начинаются уже настоящие высокие горы со снежными вершинами и вечными ледниками. Там можно было бы организовать мастерскую и школу ледяных фигур для круглогодичной работы. Мы все, с радостью стали бы учиться, и вообще в учениках недостатка бы не было, потому что местность там густонаселенная, не то, что тут, желающие, наверняка найдутся. А зимой, при подходящей погоде, можно устраивать выставки ледяных фигур в окрестных городках и деревнях.

Отец и дочь переглянулись.

– А у тебя светлая голова, девочка, – сказал Торбен. – Ну, что, дочка, поедем на новое место?

– Надо все взвесить, отец. Может и поедем.

Снегильда встретилась глазами с Тибулом и в них опять вспыхнули искры. И у него тоже.

На следующий день мы уезжали из деревни на семи оленьих упряжках. Восьмой правила Снегильда, провожавшая нас, чтобы забрать оленей там, где мы пересядем в дилижансы. Когда мы выехали из деревни, я заметила на равнине справа шесть движущихся темных пятнышек. У меня защипало в носу – меня провожали мои «племянники», дети Люпина. Волки бежали параллельным курсом, не приближаясь, чтобы не пугать наших оленей. Я смотрела на них, не отрываясь. Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Через несколько минут волки остановились и завыли. Как жаль, что мне нельзя было им ответить! Я только приподнялась на нарте и замахала руками. Но тут же кувыркнулась обратно – заслышав волчий вой, олени резко прибавили ходу.

Глава X. Принц

Наступило лето. На летние каникулы мы всегда разъезжались по домам. Как-то раз я возвращалась из бабушкиной деревни. Сама бабушка гостила у нас в городе. По ее просьбе, я просто ходила проведать хозяйство. Выйдя из леса, я шла вдоль моря. У берега тянулась полоса пены и выброшенных волнами водорослей. Утром была сильная гроза со шквалистым ветром, но сейчас стихия уже угомонилась, тучи унесло, море лениво лизало песчаную отмель. Пестрые зуйки у воды гонялись друг за другом в спорах за выброшенных морем рачков. На сыром песке покрикивали мелкие серые кулички с забавными названиями: перевозчики и, чуть покрупнее, мородунки. Наблюдая за ними, я подумала, что перевозчиков назвали неправильно. Они кричат: «перевези-перевези», а мородунки – «перевезу-перевезу». Так что настоящие «перевозчики» это мородунки, а те, которых перевозчиками назвали, на самом деле, «пассажиры», вот такой казус.