Красная Страна

— Почему все по-настоящему интересные люди всегда пожилые? — Он толкнул Темпла локтем в ребра. — Твое поколение в самом деле не производит то, что нужно.

— Мы съеживаемся в тенях гигантов и чувствуем наши недостатки особенно остро.

— О, как тебя не хватало, Темпл! Если я что и выучил за сорок лет военных действий, так это то, что нужно смотреть на забавную сторону вещей. А язык этого человека! В разговорном плане, я имею ввиду, не в сексуальном, за него я не могу ручаться. Не включайте это, Сворбрек! — биограф угрюмо вычеркнул что-то. — Мы уедем, как только люди отдохнут, и будут собраны запасы!

— Может, будет лучше подождать, пока не кончится зима, — сказал Свит.

Коска придвинулся ближе.

— Вы имеете представление, что случиться, если я оставлю мою Компанию здесь жить на четыре месяца? Нынешнее состояние этого места покажется цветочками.

— А вы имеете представление, что случится, если три сотни человек попадут в настоящую зимнюю бурю там? — проворчал Свит, запуская пальцы в бороду.

— Ни малейшего, — сказал Коска, — но мне не терпится это выяснить. Надо ловить момент! Это всегда был мой девиз. Запишите это, Сворбрек.

Свит поднял брови.

— Возможно, пройдет немного времени, и вашим девизом станет «Я ни хуя не чувствую своих ступней».

Но генерал-капитан, как обычно, не слушал.

— У меня есть предчувствие, что мы все найдем, что ищем в этих горах! — Он положил одну руку на плечи Савиана, а другую на Ламба. — Лорсен своих повстанцев, я мое золото, эти достойные люди своих детей. Тост за наш союз! — И он поднял почти пустую бутылку Темпла.

— Вот говно, — выдохнула Шай сквозь сжатые зубы.

Темпл мог лишь согласиться. Но похоже, это было все, что он мог сказать по теме.

Некуда Идти

Ро сняла цепочку с чешуйкой дракона и мягко положила ее на меха. Шай однажды сказала, что можно потратить жизнь, ожидая нужного момента. Этот был так же хорош, как и любой.

Она тронула щеку Пита в темноте, и он пошевелился, легчайшая улыбка появилась на его щеке. Он был здесь счастлив. Возможно, достаточно молод, чтобы забыть. Он будет в безопасности, или в безопасности настолько, насколько возможно. В этом мире нет определенности. Ро хотела, чтобы она могла сказать «прощай», но беспокоилась, что он заплачет. Так что она собрала узел и выскользнула в ночь.

Воздух был свежим. Мягко падал снег, но таял, как только касался горячей земли, и через миг высыхал. Из некоторых домов лился свет; окнам — вырезанным в горе или в стенах, столь старых и избитых непогодой, что Ро не смогла бы отличить их от горы — не нужны были стекла или ставни. Она держалась в тени; обернутые тряпками ноги тихо ступали по древней мостовой, мимо огромной черной плиты для готовки, поверхность которой была за годы отполирована до блеска; пар поднимался от нее, когда падал снег.

Дверь Длинного Дома скрипнула, когда она проходила мимо, и она вжалась в изрытую ямами стену, ожидая. Сквозь окно она могла слышать голоса старших на их Собрании. Три месяца здесь, и она уже знает их язык.

— Шанка размножились в подземных тоннелях. — Голос Уто. Она всегда была за осторожность.

— Значит, нам нужно выбить их. — Акош. Она всегда была отважной.

— Если мы отправим достаточно, здесь останется мало. Однажды люди могут прийти снаружи.

— Мы избавились от них в месте, которое они зовут Бикон.

— Или сделали их любопытными.

— Когда мы разбудим Дракона, это не будет иметь значения.

— Мне было дано сделать выбор. — Глубокий голос Ваердинура. — Делатель оставил здесь наших предков не для того, чтобы дать его работам угаснуть. Мы должны быть храбрыми. Акош, ты возьмешь три сотни из нас на север в подземелья, выбьешь шанка и продолжишь копать всю зиму. После потепления ты вернешься.

— Я волнуюсь, — сказала Уто. — Мне были видения.

— Ты всегда волнуешься…

Их слова угасли в ночи, когда Ро прошла мимо, через огромные листы потускневшей бронзы, на которых маленькими буквами были выбиты имена, тысячи и тысячи тянулись назад, в туман веков. Она знала, что на страже сегодня был Икарай, и догадывалась, что он будет пьян, как всегда. Он сидел в проходе под аркой, голова качалась, копье приставлено к стене, пустая бутылка между ног. Люди Дракона, в конце концов, просто люди, и у каждого есть свои неудачи, как у других.

Ро один раз оглянулась и подумала, как тут красиво; освещенные желтым окна на черном лице обрыва, темная резьба на крутых крышах на фоне неба, сияющего звездами. Но это не был ее дом. Она не сдастся. Она прокралась мимо Икарая и пошла вниз по ступенькам; рука задевала теплую скалу справа, потому что слева, она знала, была сотня шагов пустого обрыва.

Она дошла до утеса и нашла спрятанную ступеньку, выступающую из крутого склона. Она выглядела не особо спрятанной, но Ваердинур сказал, что в ней есть магия, и никто ее не увидит, пока им ее не покажут. Шай всегда ей говорила, что нет таких вещей, как маги или демоны, и все это было сказками, но здесь, в этом далеком, высоком уголке мира, все вещи обладали магией. Отрицать это было так же глупо, как отрицать небо.