Красная Страна

Шай посмотрела на него, сгорбленного и обвисшего, словно якорь был привязан к его шее. — Я всегда так и думала.

— Я серьезно, Шай. Извини. За то, что случилось в Аверстоке. За то, что я сделал. И за то, чего не сделал, тоже. — Он говорил медленней и медленней, пока у Шай не появилось чувство, что каждое слово для него как битва. — Извини, что никогда не говорил тебе, чем я был… до того, как пришел на ферму к твоей матери… — Она смотрела на него с пересохшим ртом, но он лишь хмурился на свою левую руку, большой палец все тер снова и снова обрубок указательного. — Все, что я хотел, это оставить прошлое похороненным. Быть никем и ничем. Ты можешь это понять?

Шай сглотнула. У нее было несколько воспоминаний из прошлого, которые она была не прочь утопить в болоте.

— Но семена прошлого всегда дают урожай в настоящем, как говорил мой отец. Я как тот дурак, снова и снова получаю один и тот же урок, и все равно всегда ссу против ветра. Прошлое никогда не остается похороненным. По крайней мере, не такое, как мое. Кровь всегда тебя отыщет.

— Чем ты был? — Ее голос звучал легким карканьем во всем этом пространстве. — Солдатом?

Его хмурый вид стал еще угрюмей. — Убийцей. Давай это так назовем.

— Ты дрался в войнах? Там, на Севере?

— В войнах, стычках, дуэлях, везде где предлагали, и покончив с боем, я начинал новый, и покончив с врагами, я превращал друзей во врагов.

Раньше она думала, что любы ответы лучше, чем ничего. Теперь она не была так уверена. — Полагаю, у тебя были причины, — пробормотала она, так тихо, что это превратилось во вкрадчивый вопрос.

— И хорошие, сначала. Затем плохие. Потом я обнаружил, что можно проливать кровь и без них, и полностью отказался от этой хрени.

— Ну, теперь у тебя есть причина.

— Ага. Теперь у меня есть причина. — Он вздохнул и выпрямился. — Эти дети… они все хорошее, что я сделал в жизни. Ро и Пит. И ты.

Шай фыркнула. — Если причисляешь меня к своим хорошим делам, то ты наверное безнадежен.

— Так и есть. — Он посмотрел на нее, такой сосредоточенный и проницательный, что ей было трудно встретиться с ним глазами. — Но так случилось, ты наверное лучший человек из тех, что я знаю.

Она отвернулась, снова массируя негнущееся плечо. Ей всегда казалось, что мягкие слова гораздо труднее проглотить, чем жесткие. Вопрос в том, к чему ты привык, наверное.

— У тебя чертовски ограниченный круг друзей.

— К врагам я привык больше. Но даже так. Я не знаю, откуда, но у тебя доброе сердце, Шай.

Она подумала о том, как он нес ее от того дерева, пел детям, бинтовал ее спину.

— Как и у тебя.

— О, я могу дурить народ. Видит бог, я могу обдурить себя. — Он посмотрел назад на ровный горизонт. — Но нет, Шай, у меня не доброе сердце. Там, куда мы едем, будут неприятности. Если повезет, то небольшие, но удача не особо приближалась ко мне за годы. Так что слушай. Когда в следующий раз я скажу не стоять у меня на пути, ты не стой, слышишь?

— Почему? Ты убьешь меня? — Она хотела сказать полушутя, но его ледяной голос прибил ее смех.

— Не известно, что я сделаю.

Ветер дул в тишине и колыхал длинную траву, и Шай подумала, что слышала в нем редкие крики. Безошибочная нотка паники.

— Слышал?

Ламб повернул лошадь к Сообществу. — Что я говорил об удаче?

Они были в замешательстве, все сбились в кучу и перекрикивались, или скакали друг на друга, фургоны перепутались, собаки сновали под колесами, дети плакали, и царило настроение ужаса, будто Гластрод восстал из могилы и был настроен на их уничтожение.

— Духи! — услышала Шай чей-то вой. — Они отрежут наши уши!

— Успокойтесь! — кричал Свит. — Это не чертовы Духи, и им не нужны ваши уши! Путешественники как мы, вот и все!

Вглядываясь на север, Шай увидела полоску медленно движущихся всадников, извивающиеся маленькие пятнышки между безбрежной черной землей и безбрежным белым небом.

— Как ты можешь быть уверен? — взвизгнул Лорд Ингельштад, сжимая у груди несколько ценных вещей, будто он побежал бы со всех ног ради них, хотя всем было известно, куда бы он побежал.

— Потому что жаждущие крови Духи не едут просто вдоль горизонта! Вы все, сидите здесь плотно и попытайтесь себя не поранить. Я и Плачущая Скала поедем на переговоры.

— Возможно эти путешественники знают что-то про детей, — сказал Ламб, и пришпорил лошадь вслед за разведчиками, Шай поехала следом.

Она считала, что их Сообщество потертое и грязное, но они были королевской свитой рядом обветшалой колонной нищих, на которых они наткнулись, изможденных и с лихорадкой в глазах; их лошади были такими тощими, что были видны ребра и желтизна на зубах; горстка фургонов шаталась следом, и немного засиженных мухами коров тащилось в конце. Несомненно Сообщество проклятых.

— Как вы? — сказал Свит.

— Как мы? — Их лидер остановил лошадь; это был здоровый ублюдок в оборванном плаще солдата Союза, вокруг рукавов висела оборванная золотая тесьма.