Красная строка

Такое вот рассказывал он. Да, в точности, слово в слово. За что могу поручиться. Все, произносимое им, я сразу же фиксировал скорописью.

Да, этот пожилой весьма пациент был тяжелым, как это мы называем. Его состояние было критическое. Его организм настолько ослабили кровопотеря и болевой шок, что он не мог и сидеть. Он говорил полулежа, и голос иногда почти пропадал, терялся, истончаясь до шепота.

И я тогда наклонялся ниже.

Почти приникая ухом к его губам, чтобы слышать.

Вся голова его спелената была коконом из бинтов и кровь розовыми полукружиями проступала на белом по краям уже высохших бурых пятен. Так сильно было волнение его. Он будто переживал заново, облекая в слова, каждый миг.

Его рассказ оказал на меня какое-то непонятное, небывалое действие. Цепенящее. (Я вовсе не впечатлителен! Вовсе - а то бы поискал иную профессию.) Наверное, я около минуты потом не мог… сказать ли - возвратиться в себя? Буквально: не мог понять, где я сейчас и кто я.

Когда же наконец вернулся к реальности, то я вспомнил, что с пациентами нас учили держаться профессионально. И я решил, поразмыслив, что наиболее профессионально будет спросить его, где, он думает, находится он сейчас?

Он ответил: «в Кандалахской районной».

И это озадачило еще больше. Бред, который иногда случается после шока физического, бывает краток. И несистемен… А вот его реакция больше напоминала манию, чем лишь бред. Я предпринял и еще попытку помочь его разуму проясниться. Поинтересовался с улыбкой: полагает ли он, что будто в том Кандалахе, им выдуманном, он и родился?

Наверное, он расслышал меня не полностью. Он отвечал так, цитирую: «Нет, я родился отсюда довольно-таки далеко. В Москве. Я от нее и бежал…» И он рассказал мне, что, якобы, произошло с ним «в этой самой Москве». Он состоял сотрудником закрытого НИИ. Биофизиком. И у него была оригинальная тема научного изыскания. Необыкновенная даже для секретного института. Он изучал биополе. Точнее - математическую его модель…

В его распоряжении был мощный компьютер. Какой-то очень… Наверное, большинство ученых даже и не подозревают о существованье таких машин! И вот, на нем он и проигрывал математическую модель биополя, задавая разнообразные тесты. И он открыл…

Но только не могу я упомнить всех этих специальных (им выдуманных самим?) терминов!

Попробую хоть передать суть. Им обнаружено было, что при определенных условиях человеческие биополя… срастаются.

При этом образуется какое-то единое Суперполе.

И свойства этого Суперполя совершенно другие, чем у обыкновенных биополей.

Они…

Нет, будет все-таки лучше, если я снова буду приводить его слова совсем точно. Ведь был момент, когда я снова начал конспектировать скорописью. Я даже и не заметил, как это оно случилось, что вот, я опять сижу и торопливо покрываю бумагу знаками.

А он прочел мне целую лекцию. Несмотря на то, что все клинические показатели были на грани комы. Но далеко не только потому эта лекция была удивительнейшая из всех, какие мне довелось услышать…

Рассмотрим простой пример, говорил он. Вот, вещество растворено в воде и существует оно как ионы. Мельчайшие частицы, которые невозможно видеть ни в какой микроскоп. Которые даже меньше молекул самой воды. Вода чиста и прозрачна… Теперь допустим - по некоторой причине этих ионов делается в растворе много. Так много, что раствор оказывается перенасыщен, как называют химики. Так вот, в какое-то мгновение все эти ионы - слипаются. Схлопываются в кристалл. Рождают из своей массы образование несоизмеримо огромное по сравнению с размером каждого из ионов. Образование, которое делается видно в растворе невооруженным глазом. То есть: изменяется скачком агрегатное состояние вещества.

Причиной может послужить малейший толчок, сказал он. Или изменение влажности в комнате, в которой стоит сосуд, где налит раствор. Или температуры. Все, что угодно.

Биополя живых организмов, он продолжал, подобны таким ионам. Аналогия правомерна. Проигрывание модели на компьютере полностью правомерность эту доказывает. Модель имеет предсказательную силу, что подтвердили ограниченные эксперименты и, затем… практика. (Нечего и описывать, как он произнес это слово.)

Итак, наша социальная жизнь, продолжал он, представляет собой состояние неперенасыщенного, пока, раствора. Внутренний мир каждого существует сам по себе. Как герметическая ячейка. «Упасть в соседнюю - нельзя!» посетовал однажды русский поэт. Посетовал… Было бы лучше, если бы он за это поблагодарил Бога!

Но это агрегатное состояние может перемениться. На некоторое другое агрегатное состояние. Компьютер выдал критические параметры, предельные величины, за которыми эта смена окажется неизбежной.