Красная строка. Коллективный сборник №2

Смеркалось. Вдруг кто-то громко, нараспев пробасил: «Господи, упокой душу усопшего раба твоего!» Вячеслав Владимирович вздрогнул, бешено заколотилось сердце. «Неужто, помер?!» ‒ пронеслась в голове тревожная мысль. Он приоткрыл глаза, не понимая в темноте, где он: «В гроб положили, отпевают! А я ведь живой!» Он со всей мощи голоса заорал: «Я живой! Живой!» На кухню влетела Полина. Управившись с хозяйством, она только что зашла в дом.

‒ Слава, что случилось?! Что с тобой? Тебе плохо?

Супруга включила свет. Вячеслав встал с постели, оглянулся по сторонам:

‒ Надо ж, приснится такое! Аж сердце зашлось. Вроде, как помер и в гробу лежу.

‒ Спал в неудобной позе, вот и приснилось. А попугай-то где?

Из-за спинки дивана появилась голова и два глаза виновато посмотрели на хозяина. «Здрасьте!» – прохрипел попугай и баском:

‒ Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

‒ Вот кто меня хоронить вздумал! ‒ Вячеслав Владимирович погрозил Славику пальцем. ‒ Ах ты, птица божья, до смерти напугал! Ну, надо же, как умеет. Что он нам ещё выдаст?!

А Славик выдал рано утром, когда все ещё крепко спали. Закрытый в клетке, он завопил: «На молитовку! На молитовку!» И возмущённый, что никто не реагирует на его призыв, снова запел басом: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа».

‒ Вот, старый, хотел весёлости, получай, ‒ сонно проронила Полина. ‒ Вставай, корми домочадца.

Ближе к обеду, вроде как по делу, в дом заглянул Федька Косой. Увидев гостя, Славик спрятался за клетку.

‒ Это что за чудо у вас? ‒ удивился Федька, стоя на пороге кухни.

‒ Ты чего, дружище, спрятался, ‒ Вячеслав Владимирович погладил питомца по голове, ‒ иди, знакомься.

Попугай нехотя взлетел. Покружив возле незнакомца, сел ему на плечо. Заглядывая в лицо, вдруг спросил:

‒ Чай пить будешь?

Федька оторопел. Показывая пальцем на попугая, заикаясь, спросил:

‒ Он что, го-го-ворить у-умеет?! ‒ собрался с мыслями. ‒ Я таких, только по телевизору видел.

‒ Он ещё не то умеет, ‒ многозначаще ответил хозяин дома.

На следующий день все в селе уже знали, что Савицкие завели говорящего попугая.

‒ На кой им этот попугай? ‒ удивлялись одни.

‒ Богати, с жиру бесятся. Всё хотять, как городские жить, ‒ ехидничали другие.

‒ А, может, Федька приврал? Что с него станет. Надо Силантиху порасспросить. Та всё знает, ‒ говорили третьи.

Силантиха появилась через день. Она уверено зашла в дом:

‒ Полина, с магазина иду. Там колбасу привезли, копчёности разные. Сходила бы, разбирают быстро.

‒ Ты же, Валентина, не за этим пришла.

‒ Да, конечно. Я по делу заглянула, ‒ ответила она, оглядывая прихожую. ‒ Шкаф красивый у вас! Современный. В городе купили? Пройти хоть можно?

‒ Ну, проходи! ‒ Полина улыбнулась, зная, причину прихода первой сплетницы на селе.

‒ Мы тут решили кабанчика в выходные забить, да маленько мясцо распродать по соседям, ‒ затеяла разговор, зыркая глазами по всем углам. ‒ Может, вы тоже захотите купить? Мы не дорого продаём.

Полина решила поддержать игру:

‒ А почему же не купить? Купим килограмма три.

‒ В магазине сегодня слышала, вроде вы птичку говорящую приобрели. Врут, наверно, наши бабы. Им соврать, что мёду испить.

‒ Нет, не врут.

‒ Да неужто разговаривает как мы?

‒ Ещё как разговаривает!

‒ А где же он? Показала бы, посмотреть хочется.

‒ У телевизора сидит, песни слушает. Он у нас меломан, оказывается.

Полине хотелось, чтобы Славик заговорил, сразив тем самым Силантиху, иначе её кумушки во главе с самой Валентиной, промоют им все кости.

Славик стоял на полу в горнице и внимательно смотрел на экран, где шла передача «Звёзды девяностых». Ансамбль «Божья коровка» исполнял песню «Гранитный камушек». Полина выключила телевизор, чем вызвала недовольство попугая. Он, переминаясь с ноги на ногу, начал громко кричать, а потом, подражая солисту, запел:

Не ходи к нему на встречу, не ходи,

У него гранитный камушек в груди…

От удивления Силантиха присела на диван.

‒ Боже мой, он ещё и поёт. Не наврал Федька!

«Забавный какой, ‒ подумала Полина. ‒ И правда, с ним веселее».

Утром Валентина Силантьева еле дождалась, когда откроется магазин. Ей не терпелось скорее поведать селянам о невиданном чуде, свидетелем которого стала она сама.

‒ Он песни девяностых любит, знает их наизусть. А как поёт! Даже лучше, чем певцы.

‒ Да ну тебя, Валька! Придумала же, ‒ произнёс кто-то из женщин, пришедших купить продукты.

‒ А ещё он молитвы читает, ‒ она торжествующе огляделась. ‒ И не только читает, но креститься умеет!

‒ Ну, это ты совсем хватила! ‒ возмутилась Решетничиха. ‒ Как птица может креститься?!

‒ Кто бы сказал, не поверила бы, а тут сама видела, ‒ и, довольная собой, добавила, ‒ а кто не верит, сходите и посмотрите. ‒ Она ухмыльнулась и с гордо поднятой головой удалилась из магазина.