Красная свадьба

Он грубее впился пальцами в постанывающую девушку, проталкивая член ей в горло, а та покорно терпела, убрав руки за спину, позволяя господину брать ее глубже.

Я сделала еще вдох, и голод, что молчал столько дней, забурлил где-то внутри, призывая попробовать еще. Я вновь сделала небольшой вдох, получив тяжелый стон правителя как одобрение, вдохнула еще раз.

Его лицо было слишком близко. Все мое нутро выло выпустить когти и впиться ему в шею, вырвав кадык, забрызгивая кровью все вокруг. И будь что будет. Но вместо этого я эгоистично упивалась похотью и желанием, которое так сладко тянулось из самого мерзкого существа на земле, туманя мне голову, заставляя терять рассудок.

Он жарко выдохнул мне в лицо, кончая. Я с наслаждением вдыхала всю силу, что волнами выплескивалась, погребая под собой сознание. Мужчина прикрыл глаза, ловя секунды оргазма, и чуть запрокинул голову, вновь напомнив мне о том, что бы впиться в его шею и порвать ее на кусочки.

Вдруг ошейник на горле вновь затянулся, перекрывая не только вдыхаемую силу, но и обычный кислород. Глаза мужчины резко распахнулись, вновь сталкивая нас в немой борьбе, которую он закончил сказав:

— И так будет только, когда я захочу. А буду ли я хотеть, зависит от твоей покорности, банши.

Глава 5

Этот чертов вечер выбил меня из привычной колеи ожидания и боли, и теперь было страшно, именно страшно, возвращаться в исходное положение. Но вместо того, что бы вновь приковать мое тело к потолку, меня вернули в камеру, даже оставив свободу передвижений. На улице была уже глубокая ночь, и мой привычный кусочек синего неба превратился в черную, непроглядную темень. Но если встать на носочки и притянуть себя руками, то краем глаза можно было увидеть, как горят огни ночной столицы.

Узкие улочки с вечно патрулирующими стражами, длинные петляющие лестницы, что накладывались прямо на ландшафт и двухэтажные домики с покатыми крышами. Обласканный солнцем он лучился своими крышами, превращаясь в чистое золото, что сияющей шапкой росло посреди зелени лесов. Когда то свободный город уже много лет был клоакой войны, с жестоким режимом и вечным страхом быть казненным непонятно за что, но если стать вольной, свободной птицей, сверху он был все так же прекрасен, как и всегда. Сколько времени я провела в этом городе? Сейчас казалось, что прошла уже целая вечность с нашей последней встречи, и я узнаю его, как когда — то очень хорошего знакомого, с которым не виделся тысячу лет, а при встрече решу пройти мимо, что бы избежать неловкости.

Сейчас бы одеть самое красивое платье и отправится на улицу Виверн, в таверну «Копченый порось» и плясать всю ночь, запивая тоску «Темной вишней». Но я сидела в камере, окруженная песчаным железом, пойманная самим Великим!

Хрипло рассмеявшись от такой ироничной сцены, я опустилась на лежак, что, как и стол, появился здесь по волшебству. Укрывшись тонким пледом, я по самый нос спряталась в ткань и закрыла глаза.

Единственное о чем я сейчас думала, это как вернуть свои украшения. Хорошо, хватило ума наложить на них защиту, так что никто кроме меня не мог воспользоваться и понять, для чего они. Маленькая пластинка, лежащая в накоснике и при изготовлении казавшаяся мне отличной идеей, что бы разрушить планы Великого, теперь казалась смертным приговором. И ладно бы только для меня! Смерть всегда была близко, она кружила рядом, ожидая, когда придет время, иногда едва касаясь меня своими холодными пальцами, поглаживая, словно родную дочь, по которой очень тоскует, но не может обнять. Если я сделаю то, что планировала, то подставлю под удар гораздо больше чем себя.

Великий не глуп, он знает, где мои больные точки и сделал все, что бы донести до меня — покорись, и никто не пострадает. А значит, если я хочу лишить корону верхушки, нужно врать, много врать, увиливать, выкручиваться, делать все, что бы доказать Великому, что я покорна. Грязно, мерзко, но другого выхода нет. Первой жертвой стал незнакомый и невиновный передо мной Геланд. Я была уверена, что он будет не единственным и есть вероятность, что многие умрут от моей руки. В эту же секунду я представила, как проталкиваю острые клинки в тело Великого и всех его прихвостней, и дышать стало в разы легче.

Война это всегда игра и мало кто выходит победителем без жертв. На алтарь победы я возношу свои руки, что обмою в крови врагов. Да хранит меня Темная Матерь, если она существует. Я буду готова ответить перед ней за все грехи, но сперва я отделю голову Великого от тела, наслаждаясь сладкой местью, убеждаясь, что он не восстанет, а после готова буду умереть.