Красная тетрадь

Мы ему не отвратительны, как мне показалось, или он это хорошо скрывает. Дени Исмаилович, по-видимому, очень нервничает, но старается.

Теперь мы снова ходим строем и все делаем по расписанию. Я рад возвращению дисциплины, это кажется мне правильным.

Конечно, теперь мы вряд ли будем гулять по набережной до поздней ночи, и у нас станет меньше свободного времени, но это и хорошо.

Человек всегда должен быть занят чем-то полезным. Дени Исмаилович того же мнения.

Хотя эта работа, как мне кажется, для него нежеланна, он выполняет ее хорошо.

Я спросил его недавно:

– Как там, в Космосе?

Он улыбнулся мне и сказал:

– Нервно.

И это короткое слово очень хорошо характеризует Дени Исмаиловича.

Запись 137: Хороший сон

После долгих уговоров Дени Исмаилович разрешил Ванечке с нами переночевать. Ванечка очень просился, и мы за него просили. Тем более что наша палата все равно рассчитана на четверых.

Дени Исмаилович сначала отказывался, но потом сказал:

– Хорошо. Наверное, ничего дурного из этого не выйдет.

Я же говорю, он совсем еще молодой парень, ему, наверное, понятно, что ночью мы не спим, а разговариваем обо всяком.

Правда, Дени Исмаилович все равно заставил нас выключить свет.

– И ни звука, – сказал он. – Всем спокойной ночи.

Когда он ушел, Боря сказал:

– Наверное, тоскливо тут чуваку. Это тебе не Космос с межгалактическими…

– Тише, – сказал я.

– Ты что, спать будешь?

– Нет, – сказал я. – Просто потише.

Ванечка перевернулся на живот, он лежал на кровати Володи, и почему-то от этого я чувствовал одновременно и ревность, и облегчение.

Коробка с Николаем Убийцей стояла прямо перед Ванечкой.

– Замечательный у вас еж, – сказал он.

– Он ночью очень шумит, – сказал Андрюша.

– Могу забрать!

– Нет уж!

Боря помолчал, а потом вдруг спросил:

– Слушай, Ванька, а кем ты стать-то хочешь?

– А кем? – спросил Ванечка.

– Не знаю, я ж тебя спросил. Ну давай, какие там у тебя варики есть?

– Тогда хочу быть Господем.

– Господом, – сказал я. – И его нет.

– Тогда не хочу.

– Что ты к нему пристал? – спросил Боря.

– Ладно. Лучше пусть Андрюша расскажет историю.

Ванечка сказал:

– Все Андрюшины истории страшные.

– А то! – сказал Боря. – Лучше уж со мной поговорить.

– Не лучше, – сказал я.

– Лучше, – сказал Андрюша.

Ванечка засмеялся, заглянул в коробку с Николаем Убийцей.

– Такой еж хороший, – сказал он задумчиво. – Но я здесь вообще-то хотел быть не чтобы меня пугал Андрюша.

– Как всегда, – с грустью сказал Андрюша. – Все так говорят.

– Все так говорят, – повторил Ванечка.

Я сказал:

– Можно в слова поиграть.

– Да ну «на хуй». Может, покурим, Ванька? А?

– А не забычкованную сигарету дашь? – спросил Ванечка осторожно.

– Не.

– Ладно.

– Стойте! – сказал я. – Дени Исмаилович узнает и всех вас накажет.

– Да как он узнает?

– Запах!

– Да ночь-полночь, он спит давно.

– Он только ушел! Он следит!

– Ты перегибаешь палку. Он же не ты.

В конечном итоге Боря и Ванечка решили навесить на балкон полотенца и покурить сидя. В комнате неприятно запахло табачным дымом.

Я видел их обоих – красные огоньки сигарет и темные тени. Ванечка вдруг подался вперед, к Боре, сказал что-то ему на ухо.

– Правда? – спросил Боря.

Ванечка кивнул.

– По-серьезу?

Боря быстро затушил сигарету, выглянул наверх, выбросил ее.

– Прямо так и сейчас?

Ванечка пожал плечами.

– Ну делай, – сказал Боря.

Ванечка снова кивнул. Он был тихий, как мышка, неожиданно, непривычно, и в комнату вернулся на цыпочках, лег в постель.

Ванечка сказал:

– Я вспомнил, что я пришел. Я не пришел, чтобы Андрюшины истории слушать. Не хочу ни одной знать.

– А что ж ты хочешь? – спросил я. Я посмотрел на Борю, но он молча сидел на кровати.

– Я хотел, чтобы вы увиделись с Володей, – сказал Ванечка.

Андрюша вздохнул.

– Ванечка, – сказал он. – Это очень сложная тема.

– Чтобы он вам приснился, – сказал Ванечка. – Пусть он вам приснится.

Боря молчал. Я ожидал взрыва, но его не последовало.

Ванечка сказал:

– Так что все, давайте спать, а не лясы точить.

Смешное, заимствованное им у кого-то из взрослых выражение ему совсем не шло, а оттого запомнилось мне так хорошо вместе с этой старательно скопированной взрослой интонацией.

– И правда, – сказал вдруг Боря, – давайте-ка спать.

– Но мы так просили, – сказал Андрюша.

– Спать, дрочер, – сказал Боря. – Не спорь со мной.

– Хорошо, Боря.

Ванечка засмеялся, потом поставил коробку с Николаем Убийцей на пол и накрылся одеялом.

– Не наступи на него завтра, – сказал я.

– Обещаю, – сказал Ванечка. – Всё, спи.

Я все-таки озаботился тем, чтобы переставить коробку с шуршащим Николаем Убийцей в другое место. А ведь когда у него заживет лапка, он научится выбираться из этой коробки и будет бродить, где вздумается.

Тогда мы его, наверное, и отпустим.

Так вот, я взял коробку, поставил ее у двери, а потом меня вдруг охватило такое желание спать, что я едва добрался до кровати, не перевернул подушку, не накрылся одеялом и даже не запомнил, как заснул.

И, да, я встретился с Володей. Мы встретились.